Почему сомнение может быть полезным для верующего человека

В наше время люди приходят к Богу после десятилетий атеизма, насаждавшегося пропагандой, пройдя через увлечения оккультизмом, обращения к целителям и экстрасенсам, зачастую духовно поврежденные. И, войдя в Церковь, начав духовную жизнь, сталкиваются с тяжелыми искушениями.

Одно из таких искушений – нападение помыслов неверия, сомнения, хулы. Первой реакцией на них бывает испуг, затем люди начинают мучиться угрызениями совести, не понимая, как могут возникать у них подобные мысли.

Оптинские старцы хорошо различали помыслы, знали, откуда и по каким причинам хульные помыслы появляются и как с ними бороться.

Жаловавшемуся на душевные страдания, приносимые хульными помыслами, преподобный Макарий пояснял, что, по святоотеческому учению, хульные мысли считаются вражьими прилогами. И доказательство этому то, что мы с ними не соглашаемся, а, наоборот, скорбим, что такие помыслы нас мучают:

«Святые отцы вообще хульные мысли почитают не нашими, а вражиими прилогами, и когда мы с ними не соглашаемся, но и скорбим о том, что они к нам на ум лезут, то это и есть знак нашей в оных невинности. Отнюдь не надо смущаться о том, что они приходят. Ибо если человек смущается, то враг более на него восстанет, а когда не внимает оным, ни во что вменяет и за грех не считает, тогда и помыслы исчезают » .

Преподобный Варсонофий утешал и успокаивал людей, которых враг мучает дурными, скверными мыслями:

«Разве может тот, кто верует в Бога, любит Его, надеется на Него, – мыслить хулу на Него? Очевидно, не его это мысли, а нашептываются они врагом нашего спасения, которому выгоднее всего, чтобы человек впал в отчаяние, счел себя отпавшим от Бога, – тогда весь он в руках диавола».

Помыслы неверия, сомнения в вере

К хульным помыслам относятся и помыслы сомнения в вере, неверия. Преподобный Макарий советовал:

«Пишешь, что, как легкое облако, находит неверие о Боге и о будущем. Этот помысл причисляется святым Димитрием к хульным помыслам. Ибо в них наша воля не соглашается, а только враг наводит на помысл неверия. Человек этого не хочет и не виноват, а думает, что виноват, смущается и сим больше веселит врага и дает ему повод к приступу. А когда будешь презирать это и не считать за грех, то и он постыдится и отыдет. В этом подает ему повод и осуждение других».

Преподобный Амвросий объяснял:

«Брань неверия и сомнения относится к хульным помыслам и считается наравне с оными. Поэтому не огорчайся очень этою бранью, хотя она не легка, а тяжела. А лучше в благодушии старайся презирать вражеские помыслы сомнения и неверия, имея в виду одно: никого не судить и не осуждать».

Помыслы против духовного наставника

Часто враг всевает помыслы против духовного отца, наставника, священника, принимающего исповедь. Когда чадо старца Антония пожаловался о мучающих его помыслах, направленных против самого старца, преподобный Антоний отвечал:

«Сердечно соболезную я о всех болезнях Ваших и усердно молю Бога о исцелении Вашем. О помышлениях же Ваших святой Давид в книге псаломстей пишет так: “Весть Господь помышления человеческая, яко суть суетна”. А посему и за грех не ставьте их, о чем я и лично Вам говаривал, но Вы привыкли беспокоиться по пустому. Также и противо меня, чтобы ни нанеслось, за грех не ставьте, поелику помышления не наши, а посему и в вину от Бога не поставляются. Верьте сему без сомнения и будьте мирны в духе и веселы».

«Подобно ругательствам пьяного прохожего»

Преподобный Варсонофий сравнивал вражье нападение хульных помыслов с ругательствами пьяного человека, который встречается по дороге:

«Еще так спрошу. Идете Вы по дороге. Навстречу попадается пьяный мужик, который извергает страшнейшие ругательства. Что Вам сделать нужно? Поскорее пробежать мимо, стараясь не слышать того, что он говорит. Если что-нибудь у Вас, помимо Вашей воли, осталось в памяти, будет ли Вас за это судить Бог как за Вашу хулу? Нет, не будет.

Иное было бы дело, если бы Вы подошли к этому пьяному и стали бы ему говорить: “Вот хорошо; ну, скажи еще что-нибудь, а теперь вот это…» – обнялись бы и пошли с ним вместе, наслаждаясь тем, что он говорит. В этом случае Вы были бы осуждены вместе с ним.

Так и с помыслами: если Вы стараетесь гнать их от себя, знайте, что Вы не отвечаете за то, что они появились у Вас, Вы ошибочно приписываете их себе, но они не Ваши, а внушаются Вам врагом. Только когда Вы добровольно останавливаетесь на дурной мысли и Вам она доставляет удовольствие, тогда Вы виноваты и должны каяться в грехе этом».

В чем причина появления хульных помыслов

Оптинские старцы подробно объясняли, в чем причина появления хульных помыслов и как с ними бороться.

Преподобный Макарий пояснял, что эти помыслы попускаются за наше превозношение, гордость, высокое мнение о себе:

«Но помыслы сии, хотя не суть грех, но, попущением Божиим, находят от врага за возношение наше, за мнение о себе или о своих исправлениях и за осуждение ближних».

О превозношении и осуждении как причине хульных помыслов пишет и преподобный Амвросий:

«Хульные помыслы известно за что борют: за возношение и за осуждение. Смирись, не думай о себе, что ты лучше других, не зазирай никого, а себя за согрешения и поползновения укоряй, то и хульные помыслы утихнут. Впрочем, во всяком случае не смущайся; невольные хульные помыслы святые отцы не считают грехом, а их причины – грех».

«Ты не можешь сознавать себя грешнее и хуже других. Чувство это явно горделивое, от которого и рождаются и укрепляются хульные помыслы и хульные глаголы, как свидетельствует святой Лествичник, говоря: “Корень хулы есть гордость”».

Старец Анатолий (Зерцалов) подчеркивал:

«Хульные помыслы умножаются и укрепляются от гордости и осуждения других».

Как получить освобождение от хульных помыслов

Преподобный Макарий учил, что освобождение от таких помыслов человек получит, если смирится, покается и удержится от осуждения:

«Когда человек, познав в этом свои грехи, смирится и не станет осуждать других, а принесет о сем покаяние, то получает от них освобождение».

Старец Амвросий советовал:

«Если придут хульные помыслы и осуждающие других, то укоряй себя в гордости и не обращай на них никакого внимания».

«Помыслами хульными не смущайтесь, а только укоряйте себя в это время за горделивое расположение души и за осуждение других».

«Знай, что, кроме смирения и слез, невозможно избавиться от хулы».

Преподобные отцы наши, старцы Оптинские, молите Бога о нас, грешных!

источник

Михаил Черенков
кандидат философских наук, вице-президент ассоциации «Духовное возрождение».

Вера и сомнения всегда оказываются рядом. Хочешь или не хочешь, но сомневаться – неизлечимая привычка или скорее врожденное свойство человека. Иногда она спасает, оберегает от опрометчивого шага, от наивного, неоправданного доверия. Но иногда становится болезнью, которая разрушает отношения с ближними, сеет недоверие, подозрения, порождает внутренние противоречия, раздвоенность личности. Сомнения могут разоблачить суеверия и расчистить путь к настоящей вере. А могут приучить жить без веры, без доверия, в неуверенности, в неверии.

Известный исследователь русского языка Владимир Даль предлагает следующий ряд к слову сомнение: нерешимость, шаткое недоуменье, раздумье, колебанье мыслей, недоверие, подозрение, опасение. Соответственно, сомнения веры это нелады с собой, недостаток в твердых и ясных убеждениях. Кроме того, когда мы называем что-либо сомнительным, имеется в виду не обязательно негативное качество, просто предмет сомнения еще не испытан, не проверен.

О важности опытной проверки веры хорошо говорил православный миссионер, духовный писатель, митрополит Вениамин (Федченков), «Если сомнение серьезно, то оно граничит с верой. Живая вера всегда сопряжена с актуальным или потенциальным сомнением. Если сомнение не существует, то, как правило, мы имеем дело с традиционностью, т.е. человек просто свидетельствует о тех опытах, которые имели его предшественники, а сам этого опыта не постиг. В христианстве существует и такая, можно сказать, мертвая вера».

В связи с этим приходит на память история Иова, который испытал на себе все превратности судьбы, прошел тяжелый путь внутренних дискуссий, радикального и откровенного вопрошания о Боге, чтобы затем встретиться с Ним лицом к лицу и еще больше утвердиться в своем изначальном доверии к Нему. Узнав о потере всего своего имущества и гибели своих детей, Иов не скрывает печали, но при этом говорит на языке сердца, а не трезвого и расчетливого ума: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1:21). Далее следуют мучительные раздумья, отчаянные попытки объяснить для себя смысл происходящего, добиться справедливости. Книгу Иова резонно называют книгой вопросов, а не ответов. Очевидно, что только искренне верующий человек может спорить с Богом, говорить откровенно о самых страшных, «проклятых» вопросах. Но при всем этом путь Иова идет через сомнения к твердой и спокойной уверенности в Боге. Современный христианский писатель Макс Лукадо называет такого Бога «Бог непоколебимой веры». Здесь все внимание не на человеке, а на Боге. Только так можно выйти из сомнений к вере.

Божий человек видит все опасности вокруг себя, но при этом видит также Бога, который близок и готов помочь. Звучный завет Моисея Иисусу Навину «Будь тверд и мужествен» (Втор. 31:7) не означает слепого фанатизма. Твердость и мужество основаны не на отсутствии угрозы, но на присутствии Бога. Сомнения фиксируют внимание на проблемах, неразрешимых для разума, вера же фокусирует внимание на Боге, который разрешает все противоречия и спасает чудесным образом из безвыходной ситуации. Лучшая теодицея — Его явление, встреча с Ним.

«Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов 42:5-6) — Иов на себе показывает возможность сомнений и путь их преодоления через личный опыт, опытную проверку, если угодно «очную ставку». Сомнение в данном случае — этап в духовном росте, когда человек начинает проверять предметы веры на своем личном опыте. Кто не прошел сомнений, тот не получил уверенности, твердых и ясных убеждений. Сомнения – недоверие к тому, что еще не испытал. Но после испытанного Божьего присутствия и Его силы сомнения обращаются в живую личную веру.

Часто сомнение – голос плоти, когда дух призывает стремиться ввысь; голос разума, когда вера ведет в духовные глубины, не проницаемые для гордого ума; голос привычки и большинства, когда Бог открывается как Он есть, а не как его представляют люди. Видимо в этом и заключается правота Иова по сравнению с суждениями его друзей. Он искал Бога в Его непосредственности, а не в красивых и подчеркнуто правильных описаниях. «Сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42:7).

И здесь главный вопрос нашей темы: доступен ли мне Бог, близок ли Он, имеет ли Он прямое отношение к моей жизни, поможет ли Он мне? Все виды сомнений в Боге можно разделить на два вида: сомнения в Его существовании и сомнения в Его непосредственной реальности как доброго и спасающего. Первый вид сомнений преодолевается путем логических аргументов и ученые-креационисты хорошо обосновывают разумность веры в Бога-Творца. Второй вид сомнений сложнее и опаснее для самого сомневающегося, так как может сделать человека не просто безразличным агностиком, но и воинственным противником Бога. Запутавшись в своих сомнениях, Иван Карамазов заявляет: «Спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к «боженьке»!». Поэтому важно не только знать, что Бог есть, но знать Бога каким Он есть.

Согласно данным опросов общественного мнения большинство людей верит, что Бог есть, но все меньше людей обращается к Нему в молитве и приходит в церковь. Это означает, что люди принимают существование Бога как факт не к чему не обязывающий. Существование Бога оказывается параллельным существованию человека. Бог и человек практически не пересекаются. Человечеством овладела страшная болезнь сомнения в действенности Бога, Его близости.

Известный ученый Бертран Рассел выразил это настроение в своей знаменитой книге «Почему я не христианин?»: «Что человек есть продукт действия причин, не подозревающих о цели, к которой направлены; что его рождение, рост, его надежды и страхи, его любовь и вера суть лишь результат случайного сцепления атомов; что никакой героизм, никакое воодушевление и напряжение мысли и чувств не могут сохранить человеческой жизни за порогом смерти; что вся многовековая работа, все служение, все вдохновение, весь блеск человеческого гения обречены на то, чтобы исчезнуть вместе с гибелью Солнечной системы; что храм человеческих достижений будет погребен под останками Вселенной — все эти вещи, хотя их и можно обсуждать, столь очевидны, что никакая философия, их отвергающая, невозможна. Только в опоре на эти истины, только на твердом фундаменте полного отчаяния можно теперь строить надежное убежище для души».

Это сильное и гордое заявление вряд ли могло быть выполнено. Человек не может смириться с пустотой внутри себя и с одиночеством во Вселенной. Скорее всего, за такими сомнениями в Боге стоит не рациональная убежденность, а внутренний кризис и обида на Бога за свою жизнь, за свою судьбу. Все наши претензии упираются в Бога, который стоит за всеми бедами. Именно так люди вдруг становятся атеистами и перестают видеть Бога – они не хотят Его видеть. Нельзя быть врагом того, чего нет. Нельзя так ожесточенно воевать с отсутствующим Богом. Митрополит Вениамин (Федченков) высказал эту же мысль предельно смело, «В состоянии максимального провала, полной темноты, ощущения богоотсутствия, мы понимаем Кого нет – Бога, значит Бог есть».

Надо признать, что сомнения в благом Боге требуют от сомневающегося известной доли мужества и решительности. Но мужество сомневаться – ничто по сравнению с мужеством преодолеть сомнения, подняться выше них. Более того, упорство в сомнении ведет в тупик депрессии и богооставленности.

Сомнения возможны как временные состояния, но не должны становиться нормой или хронической болезнью. Апостол Иаков пишет: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1:2-8). Из этого текста видно, что сомнения связаны с недостатком мудрости и терпения. Все сомнения, все сомнительные ситуации Бог вскоре разрешает. Сомневающийся же как бы «застревает» на таких трудностях и не идет дальше, выше с Богом. Он остается сам в неразрешимой без Бога ситуации и винит в этом Бога же.

Сомнение может быть связано также с ситуацией, когда личность раздваивается, когда есть два мнения и неизвестно какое из них верное. Преодолеть сомнение можно лишь утвердившись в чем-то наиболее очевидном, твердом, надежном. Сделать радикальный выбор в пользу доверия Богу, определиться в своем отношении к Богу, утвердиться в своем призвании, бесповоротно последовать за Ним – здесь акт личной воли дополняется опорой на Божьею силу, благодатной помощью. Строить только на себе – строить на песке.

На заре современной цивилизации философ Рене Декарт сделал сомнение универсальным принципом познания. Надо во всем сомневаться, пока не обнаружишь первооснову, за которую разум зайти не может. Для последователей Декарта такой основой стало само сомнение – «Я мыслю, следовательно, существую». Важность сомнения как внутреннего поиска утверждали и христианские мыслители. В сомнении человек реализует свою Богом данную свободу и свою же ответственность за эту свободу, за решения и их последствия. Преподобный Иустин (Попович) утверждал: «Человек — настоящий человек тогда, когда он искренне и без страха ставит перед собой проблемы. Ни одна проблема не будет по-настоящему поставлена и решена, если она не будет поставлена без страха, и притом поставлена на такую опасную грань, что от нее как в горячке лихорадит ум, и душу, и сердце», а Достоевский писал о своих сомнениях: «Не как дурак же, фанатик, я верую в Бога. И смеялись над моим неразвитием. Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, которое перешел я».

Однако для христианина основой является Бог – единственный надежный ориентир среди сомнений, а не сам человек – сомневающийся и сомнительный. Человек принадлежит миру, который сам по себе временный и призрачный. У библейских авторов жизнь людей часто сравнивается с морем, беспокойным и опасным. В критический момент человек не находит в себе самом твердой основы. Так в евангельской истории рассказывается о буре на море, во время которой ученики пришли в панику и возмущенно требовали спасения от спокойно спящего Христа.

Митрополит Антоний Сурожский задает уместный вопрос: «Не это же ли самое мы пеpеживаем по отношению к человеческим ситуациям? Сколько pаз нам случалось в личной или семейной тpагедии, пеpед лицом более обшиpных тpагедий наpодов и стpан, сказать: Бог-то в безопасности, Он на Своем небе, спит, почивает, смотpит, как мы сpажаемся и бьемся, ждет момента, когда битва окончится, когда сокpушатся наши кости, когда будут сокpушены и наши души и наступит момент, когда Он будет нас судить – но до тех поp Он остается вне тpагедии… Возможно, если вы очень уж «благочестивы», вам не хватает мужества выpазиться такими словами; возможно, что-то в вас нашептывает эти слова, и вы отбpасываете их силой воли; и тем не менее, в хpистианском миpе сейчас беспpеpывно слышится: с Богом что-то не в поpядке, что-то не так, есть тpебующая pазpешения пpоблема… Вот только pешаем мы пpоблему по пpимеpу апостолов; мы говоpим: «Это пpизpак! Он не может быть в сеpдцевине тpагедии; Он – Господь миpа, покоя, не может быть Господом буpи…».

Но в том то и дело, что, говоря словами митрополита Антония, во Христе Бог «вступил в самую сердцевину ситуации». Мы находим Бога в эпицентре событий, в гуще человеческой жизни. На кресте Он навсегда соединил Свою судьбу с трагичной судьбой человека, стал донельзя близким и доступным ему. В обращении к Богу человек исцеляется от сомнений. Его присутствие снимает все вопросы.

А в чем тогда мужество? – спросим мы. Что зависит от нас, что от нас ожидает Бог в ситуации кризиса и внутренних сомнений? – Увидеть Его среди разбушевавшейся стихии, найти Его и не потерять. Отпустить бесполезные весла. Усмирить бунтующий разум. Быть честным с собой и признать свою слабость, ограниченность, безуспешность совладать с проблемами и решить страшные вопросы. Довериться Богу и следовать за Ним. В конце концов, сохранить средь сомнений, защитить от всех посягательств единственную опору – веру в Бога и Его живое присутствие в нашей жизни. Вернее сказать, ее не надо защищать – все сомнения разбиваются как волны об эту первооснову жизни. Ее не надо защищать, ее надо просто держаться – крепко и отчаянно, изо всех сил.

[1] Митрополит Вениамин (Федченков). О вере, неверии и сомнении // www.pravbeseda.ru/library/index.php [2] Рассел Б. Поклонение свободного человека // Почему я не христианин? – М.: Политиздат, 1987.

источник

Сомне́ния — 1) рассудительная осторожность в отношении предметов веры;
2) состояние озабоченности, связанное с трудностью нравственного выбора;
3) (аскет.) состояние смущения, утраты стойкости в подвижнической деятельности, вызванное действием демонических сил;
4) неуверенность, колебания относительно того или иного вопроса;
5) обоснованная или необоснованная подозрительность, недоверие кому-либо.

Христианин и сомнения

Я хотел бы начать с разоблачения одного мифа. Это миф о том, что верный христианин не может испытывать сомнений. Сомнения якобы несовместимы с верой. Под влиянием этого мифа христиане часто стараются подавлять или прятать свои сомнения – как будто речь идет о чем-то настолько постыдном, что это надо спрятать и от себя самого. На самом деле сомнения не следует ни отрицать, ни тем более прятать. Следует поступать ровно наоборот. Их надо вытаскивать на поверхность, четко проговаривать, ясно осознавать. То, что Вы столкнулись с сомнением – часть Божиего замысла о Вас, и Он хочет сделать это частью Вашего духовного роста. Мы возрастаем в вере в том числе и через сомнения.

Первое, что следует сделать с сомнением – это четко его сформулировать

В чем именно я сомневаюсь? Почему? У К. С. Льюиса в «Письмах Баламута» есть очень верное наблюдение, что враг стремится не внушать нам определенные мысли, а отвлекать нас от мыслей. Сомнение часто приходит не в форме внятно сформулированного возражения, а в форме неопределенного чувства «так не бывает», или еще лучше «но все же вокруг знают, что так не бывает». Хороший пример – высказывание атеистического мыслителя Джулиана Хаксли: «Для интеллигентного, образованного человека скоро станет так же невозможно верить в какого-то бога, как невозможно сейчас верить, что земля плоская, что мухи самозарождаются, что болезнь – это божественная кара, а смерть – результат колдовских происков. Боги-то, конечно, выживут – они еще пригодятся и для обеспечения чьих-то денежных интересов, и для успокоения тугодумов, и в качестве марионеток для политиков, и для утешения несчастных и невежественных душ».
В этой цитате нет каких-либо аргументов, а есть решительное заявление, что для интеллигентного, образованного человека скоро будет невозможно верить в Бога – под страхом зачисления в «тугодумы и несчастные и невежественные души». Она апеллирует к тому же чувству «все вокруг знают».
В этом случае мы должны поставить вопрос «откуда знают»? Идет ли речь просто о предрассудках эпохи или о чем-то действительно обоснованном? Почему, собственно?
Рудольф Бультман, например, пишет: «Нельзя пользоваться электричеством и радио и в случае болезни прибегать к помощи современных медицинских и клинических открытий, и в то же время верить в новозаветный мир духов и чудес».
Это не аргументация – в самом деле, каким образом электрификация всей страны опровергает новозаветные рассказы об изгнании бесов? Это апелляция к тому, во что принято верить или не верить в нашей культуре, или, вернее, в том культурном слое, к которому принадлежал Бультман. За пределами этого слоя миллионы «современных людей» верили в превосходство арийской расы, а другие миллионы – в торжество коммунизма во всемирном масштабе. Мифы ХХ века оказались гораздо страшнее, чем мифы первого, а разнообразных бесноватых развелось гораздо больше, чем во времена Нового Завета.
Нередко сомнения апеллируют не к аргументам, а именно к взглядам на мир, характерным для нашей культуры. Взглядам, в которые вписывается диагностика кармы, но никак не вписывается Непорочное Зачатие.
Очень часто сомнения умирают просто при попытке вытащить их из области смутных ощущений в область четко сформулированных аргументов. Поэтому первое, что нужно сделать – это четко сформулировать, в чем именно Вы сомневаетесь.

Сомнения и духовный рост

Однако иногда христианину приходится иметь дело и с вполне внятными аргументами против того, во что он верит. Иногда в такой ситуации возникает почти обида на Бога – почему бы Ему сразу не устранить все сомнения каким-нибудь сверхъестественным образом? Я уверен, Он не делает это с определенной целью. Я бы сравнил это с процессом ковки – надо очень долго стучать по железу, чтобы выбить из него все примеси.
Сомнения играют роль ударов кузнеца, они разбивают шлак, чтобы освободить сталь. Они помогают определиться с тем, во что Вы верите – и почему.

А может, в это действительно не стоит верить?

В то время как Евангелие – истина, некоторые представления христианина вполне могут быть ошибочными; процесс духовно роста включает в себя также избавление от каких-то ошибочных взглядов. Эти представления могут быть нам дороги, они могут связывать нас с нашей общиной, их пересмотр может быть болезненным делом – но нам следует отдавать себе отчет, что речь в данном случае идет не о сомнениях в вере как таковой.
Христианская вера – это определенное отношение к Личности и деяниям Иисуса Христа, о чем было сказано несколько раньше. Для многих людей, однако, на это отношение накладывается еще что-то – определенные представления, которые не коренятся в самом Евангелии, но в сознании «срослись» с ним. Например, во время революции большевики публично вскрывали раки с мощами святых и иногда обнаруживали там истлевшие кости. Это было страшным ударом для некоторых людей и побудило их отойти от Церкви. Однако вера в нетленность мощей никак не является необходимым элементом Евангелия; Писание нигде не обещает, что тела всех благочестивых христиан после смерти не будут истлевать. То, что тела некоторых святых истлели, никак не подрывает ни Евангелия, ни даже веры в их личную святость. Другой пример – случай, о котором я прочел в одной креационистской книге. Автор говорил о неком благочестивом юноше из американских южных баптистов, который попал в университет и был там научен теории эволюции. Поскольку его новые взгляды резко расходились с тем, что ему внушали раньше как богооткровенную истину, он отошел от веры. Однако делать это было вовсе не обязательно. Есть христиане, считающие, что Бог творил, направляя процесс эволюции – отец Александр Мень, например; и отказ от толкования Шестоднева именно как календарной недели совершенно не требует отказа от веры во Христа. Беда в том, что для того молодого человека – как и для автора книги – вера во Христа жестко увязывалась с определенным истолкованием книги Бытия, принятым в его общине. Можно привести пример, смущающий многих православных христиан. Событие, которое мы отмечаем в праздник введения Богородицы во Храм, исторически никак не засвидетельствовано, однако это отнюдь не подрывает веру в то, что Сын Девы – воплощенный Бог.
Во всех этих случаях нам надо просто отделять Евангелие как таковое от наших личных взглядов (или взглядов, распространенных в наших общинах). Наши взгляды вполне могут оказаться ошибочными, и это не ставит под вопрос Евангелие.

Сомнения, порожденные непониманием

Другой тип сомнений может быть связан с недопониманием того, чему же в данном вопросе учит христианство. Этот тип сомнений особенно плодотворен, поскольку побуждает нас разобраться с содержанием нашей веры – во что мы верим и почему. Можем ли мы доказать нашу веру? Остается ли она обоснованной? Что означает и чего не означает вера во всемогущество Бога? Как соотносятся Божественная и человеческая природа Христа? Можно, кончено, сказать «а я заткну уши, подавлю сомнения и буду просто верить», но тогда мы упустим возможность тщательно разобраться и усвоить, в чем состоит (и в чем не состоит) наша вера. Живая вера всегда растет, а отказ отвечать на трудные вопросы – это отказ от роста.

Сомнения, связанные с ложными ожиданиями

Очевидно, что вера приносит многие блага уже в земной жизни, а послушание заповедям избавляет нас от скорбей, вызываемых нашим собственным безрассудным поведением. Многие христиане могут засвидетельствовать – и с радостью делают это – как они освободились от химической зависимости или восстановили отношения с близкими, или порвали с преступным миром и вернулись к честной жизни. Мы должны свидетельствовать об этих прекрасных проявлениях милости Божией. Но мы не должны создавать впечатление, что земная жизнь христиан вообще будет безоблачной. Ни Господь, ни Апостолы этого не обещали. Напротив, как говорит Спаситель, в мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир ( Ин. 16:33 ), а Апостолы учили, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие ( Деян. 14:22 ).
Можно быть верным, угодным Богу христианином и терпеть скорби. Апостол Павел – избранный сосуд Христов, чтобы возвещать имя Его перед народами и царями и сынами Израилевыми (см. Деян. 9:15 ) – страдал от тяжкой болезни ( 2Кор. 12:7 ), неблагодарности учеников, жестоких преследований со стороны неверующих иудеев и язычников ( 2Кор. 11 ), многих других трудностей и опасностей – в том числе опасности от «лжебратий».
Такая ересь как «теология процветания» (проповедуемая некоторыми из харизматиков; ее также ошибочно приписывают кальвинистам) обещает здоровье и процветание всем, кто уверует. Уверуйте, и Вы будете все в шоколаде… Что потом вызывает горький вопрос – я уже месяц как уверовал, почему я до сих пор не в шоколаде? (Другой вариант «я пробовал это, и это не работает»).
Сама по себе эта ересь не очень распространена, но само «ожидание шоколада» от обращения встречается нередко. Однако жизнь христианина может оставаться трудной и требующей усилий; христианин может столкнуться с бедностью, болезнью, предательством и несправедливостью.

Люди, которые верят в то, что Бог не допустит им никаких неприятностей в жизни, верят на самом деле в то, чего Бог никогда не обещал. Бог обещал другое – что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу ( Рим. 8:28 ).
На небесах мы будем совершенно счастливы и избавлены от всякой скорби; однако Писание никоим образом не обещает, что наш путь туда будет комфортным.

Сомнения, связанные с разочарованием в людях

Этот тип сомнений, кажется, легче всего опровергнуть, но именно им чаще всего объясняют свое решение люди, покинувшие Церковь. Это сомнения в людях. Я-то верил, что отец Онуфрий ходячий патерик и собеседник ангелов, а вот увидел как он, уронив себе на ногу подсвечник, произнес неблагочестивое слово. Все, конец, вера разрушена. Но была ли это вера в Бога? Нет, это были некие ложные ожидания, связанные с людьми. Даже верные христиане могут проявлять смущающие слабости. Церковь состоит из грешников, между которыми, в силу обоюдной греховности, возникают непонимание и конфликты.
Господь вовсе не обещает, что в Церкви мы будем наслаждаться несмущаемым миром с людьми. В Мф. 18:5 Он говорит о том, как мы должны разрешать конфликты между братьями – то есть Он исходит из того, что такие конфликты будут происходить. Более того, в Церкви могут быть и «делающие беззаконие», которые могут проповедовать от Его имени, хотя Он никогда не знал их ( Мф 7:22 ).
Итак, что же делать, если вы сталкиваетесь с сомнениями? Попробуйте поставить вопрос «для чего мне это попущено? Чему Бог хочет научить меня через эти сомнения?».

«…вера, прошедшая через религиозное сомнение, приобретает крепость несомненности после сомнения: она становится насыщенной удостоверением и приобщается к религиозному покою и религиозному равновесию достигшего духа. Такая вера не страшится ни слова, ни спора, ни критики, ни упрека в «субъективизме», ибо она, пройдя путь предметного искания и нахождения, искусилась и в опыте и «методе». И потому она встречает критику спокойным и благожелательным предложением: «Испытуем же Предмет еще раз совместно!».
Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта

Сомнение есть земной дух от диавола и силы не имеет.
Пастырь Ерма

Кто уверовал в Бога, тот должен не колебаться сомнением, что потерпит лишение во время своего служения. Маловерный же, не имея твердого упования на Бога, осуждается как неверный.
прп. Ефрем Сирин

Сердце, сомневающееся в том, что Бог может даровать просимое, наказывается за сомнение: оно болезненно томится и стесняется от сомнения. Не прогневляй же Вседержавного Бога ни тению сомнения, особенно ты, испытавший на себе Божие всемогущество многое множество раз. Сомнение – хула на Бога, дерзкая ложь сердца, или гнездящегося в сердце духа лжи на Духа истины. Бойся его, как ядовитой змеи, или нет, – что я говорю, пренебрегай им, не обращай на него ни малейшего внимания. Помни, что Бог во время прошения твоего ожидает утвердительного ответа на вопрос, внутренне Им тебе предлагаемый: веруеши ли, яко могу сие сотворити? Да, ты должен из глубины сердца ответить: верую, Господи! [cр. Мф. 9, 28 ] И тогда будет по вере твоей.
св. праведный Иоанн Кронштадтский

Во время скорбных обстоятельств, когда обступят, окружат сердце помыслы сомнения, малодушия, неудовольствия, ропота, должно принудить себя к частому, неспешному, внимательному повторению слов: слава Богу!
святитель Игнатий (Брянчанинов)

Други разума, не охотно покаряющагося вере! Не преграждайте вере пути к благодати Божией мудрованиями человеческими. Не убивайте в себе истины веры сомнением; не рассекайте ее изысканными и истязательными вопрошениями, холодным раздроблением мертвых понятий.
святитель Филарет Московский

источник

Недостаточно опытные люди, впадая в сомнение, думают, что они будто бы становятся неверующими и от этого весьма мучаются.

Расскажу один характерный случай. Одна довольно интеллигентная женщина доселе была верующей; и, говея постом, она приступила к причастию. Когда уже приближалась ее очередь, вдруг у нее явились смутительные помыслы:

А может быть, св. Дары Тела и Крови Христовых есть простое вино и хлеб?

Эти мысли до такой степени напугали ее, что она готова была отойти в сторону от причащений. Этот пример мы и рассмотрим. Чего испугалась она? – Появившихся мыслей. Но могут ли они называться неверием? Никак нет. И вот почему.

Неверие есть непризнание или отрицание предметов веры.

Но при сомнении такого отрицания нет. Есть лишь недоуменная мысль: да так ли это?

Рассмотрим ее: есть ли это неверие? Вопрос есть только вопрос, недоумение – только недоумение. Но никак не больше. Уже одно это должно внести в душу мир, успокоение. Пойдем далее: отчего же пришло такое недоумение? Оттого, что, во-первых, нам в том или ином пункте нечто – непонятно, доселе – неизвестно, или даже – для ума нашего совершенно непостижимо.

И, естественно, человек смущается. И этому никак не должно удивляться, а тем более – винить себя, как будто сделавшего преступление. Такое сомнение, повторю, совершенно естественно. Даже могу сказать больше: странно было бы, если таких помыслов никогда не бывало, а особенно – у людей мысли. И уже по одному этому не нужно – прежде всего – пугаться.

Тем более не следует пугаться потому, что здесь нет никакой дурной, греховной воли нашей. Нам всегда нужно помнить одно основное правило духовной жизни: единственное зло есть только грех!

А греха в сомнении, с нашей стороны, при появлении его не было и нет. И это правильное, как мы видим, суждение снова внесет в нашу душу мир.

Но и этой осознанности еще недостаточно. Мучительное чувство продолжает оставаться в нас: хорошо ли это или нет, правильно или нет, но всякий сомневающийся знает, что это состояние влечет за собою беспокойство: ведь вопрос все же остается. Непонятность – налицо?

Верно. Тогда мы пойдем еще дальше. Припомним наши прежние суждения, что непонятность для нас чего-либо или непостижимость – не есть еще небытие… Это внесет еще больший мир. Это удалит с нашего пути мышления еще один камень преткновения, пугающий нас.

Но даже и после этого беспокойство будет еще мучить. Тогда мы должны обратиться к дальнейшим соображениям. Мы не понимаем чего-нибудь? Да так и должно быть! Предметы веры потому и требуют веры, что они непостижимы для ума; но даже и материальные, земные вещи – как мы не раз говорили – необъяснимы нам, хотя и воспринимаются опытом.

Нам хочется освободиться и от этого состояния. Как же это достигается? – Различными способами: опыт подвижников указал нам несколько путей.

• Во-первых, не берись даже! И – вот почему. Помня очень ясно, что сомнения происходят не от ума, не от нашей воли и что они (это – ясно) стоят пред совершенно непостижимыми для ума предметами, – и не трать напрасных, бесполезных усилий: они – невозможны! Это было бы подобно тому, как если кому захотелось бы понять, например, конечность или бесконечность пространства и времени; или – поднять себя самого за волосы; или – рукою снять с неба звезду и т. п.
• Во-вторых, не обращай на сомнение внимания; или, как опытные люди говорят – пренебрегай такими искушениями (страха). Впрочем этот путь иному может показаться пугливым укрытием души от искания истины. На самом же деле он вызывается хотя бы простой непостижимостью; и разумные люди не хотят заниматься бесполезным делом.

Из житий обычно приводится в пример такой случай. В одном монастыре был неопытный, но пугливый послушник. На него напали хульные (их так называют) помыслы неверия. Он так был испуган, что не осмелился даже объявить об этом своему старцу или игумену, опасаясь, что его за это выгонят из монастыря. Старец, видя печальное его лицо, спрашивает, что с ним. – Но послушник лицемерно отвечает: «Ничего, хорошо».

Через некоторое время тот опять спрашивает: в чем причина? Послушник снова скрывает, что у него на душе. Старец спрашивает его в третий раз и велит ему открыть свою душу.

Тогда послушник со страхом падает ему в ноги и рассказывает свое долговременное мучение. Старец велит ему раскрыть на груди одежду. Раскрыл.

– Стань против ветра! – Он стал.

– Ты можешь запретить ветру прикасаться к груди твоей?

– Так знай: и мы не можем запретить злому духу к душе нашей! – И послушник успокоился; между тем доселе он мучился несколько лет.

В этом случае мы упомянули уже и о лукавом (о чем будет речь еще дальше), но сейчас нам важно наставление отцов: не обращать внимания на эти пугающие чувства и мысли.

А о. Иоанн Кронштадтский в Дневнике так говорит: опытные люди даже презрительно плюют на подобные навязчивые помыслы…

• В-третьих, если же и это не успокоит нас, то отцы советуют помолиться, просить Божьей помощи. И хотя в этом и великая сила, но иногда, по особому Промыслу Божию, и молитва не действует сразу.

Приведу пример. По милости Божией, я отслужил в добром духе воскресную литургию и приехал в монастырь. После принятия пищи, через некоторое время, я вдруг, без каких бы то ни было особых причин, почувствовал тоску. Не зная, чем объяснить ее, я пробовал заняться церковной музыкой, но это не помогло. Тогда я стал молиться; однако и это не принесло мне мира. Стал размышлять: отчего бы это могло быть? Ответа не получилось. И осталось мне одно: терпеть без смущения, положившись на волю Божию.

Что же случилось? Через 2–3 часа пришел ко мне знакомый близкий человек и спрашивал меня, что ему делать – на него напала необъяснимая тоска! Я, пережив ее на своем опыте, успокоил его. И тогда я понял, что Господь попустил мне это искушение, дабы я испытал его лично, чтобы потом со своего опыта мог утешить и помочь бедному брату своему.

Большею же частью скорое обращение с молитвой к Богу – хотя бы с краткой, мгновенной просьбой, или – с одним словом «Господи», тотчас возвращает мир. Если же он еще не водворяется в сердце, то – по какому-либо особому Божественному промышлению; и тогда нам следует терпеть эту тугу, пока она не пройдет или же не вскроется какая-либо особая цель этого.

Но и терпеть нужно с возможно полным спокойствием: это – непременно!

Это средство применяется тогда, когда человек одинок, как, например, отшельник.

• В противном случае нужно открыть свое смущение старцу или хоть брату; только – как говорит еп. Феофан Затворник – никак не оставайся один. Это – четвертый путь.

Вспоминается из поучений преп. Аввы Дорофея, как один монах не мог вполне понять некоего текста из Писания. Тогда он решил пойти к старцу. Враг же стал возражать ему: что нет никакой необходимости идти за разъяснением: ведь он скажет то же самое. – Но истинный монах все же пошел к старцу. И тот действительно дал такое же толкование, какое ему самому приходило на ум. Когда он возвращался обратно, враг шептал ему: не говорил ли я тебе, что старец скажет тебе то, что ты и сам думал. Инок ответил:

– Прежде это было от твоего лукавого внушения; а теперь – от Бога!

• В-пятых, в подобных случаях рекомендуется порадовать пришедшего брата чем-нибудь приятным, даже вкусным угощением.

И опять из житий припоминается следующий случай. Некий пустынник не понимал, как разрешить недоуменный вопрос. И молился, и постился: но результат был тот же. Тогда он решил идти к соседнему брату – спросить его. Но как только он вышел из своей пещеры, предстал ему Ангел Божий и сказал, что Господь послал его открыть недоумение.

– Почему же ты не приходил, когда я молился и постился?

– Потому, – ответил Ангел, – что Бог желает, чтобы люди спасались совместно.

• В-шестых, если ничто из указанных средств не помогает, то – советует святой старец (кажется св. Исаак Сирин), – не смущаясь, закрой голову кукулем и засни, терпя сомнение.

Есть, вероятно, и другие способы одоления искушений; но во всех их неизменно указывается один решительный совет: никак не смущайся!

• Но, в-седьмых, нужно обратить еще наше внимание на один вид искушения сомнительными помыслами – от лукавого. Об этом уже упоминалось выше (п. 2); но на нем следует остановиться специально. И вот почему.

Опытные подвижники единогласно утверждают, что корень подобных искушений лежит во враге нашего спасения; а они знают, что говорят.

И понятно: враг Божий прежде всего хочет, чтобы люди или потеряли веру совсем, или, по крайней мере, стали сомневаться в бытии Его. Потому он и внушает такие помыслы.

Если сомневаешься в чем-либо, то представь себе таких великих людей, как апостолы, св. Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, св. Николай и прочих святых; вспомни и про русских подвижников: Антония, Феодосия и прочих чудотворцев Печерских, Сергия игумена Радонежского, Серафима Саровского и подумай: кто мы такие пред ними?! – Маленькие дети!

И авторитет этих великанов научит нас смиренной вере во все христианское учение.

источник

Сомневаться в близких — абсурд

Конечно, могут. Потому что это естественно, когда человек сомневается, задает себе вопросы.

В чем сомневаться однозначно нельзя? В правильности выбора жизненного пути, а также в близких людях, которым доверяешь. Человек спрашивает себя, для чего он родился. Религия, вера — это то, что помогает ответить на этот вопрос, чтобы выбрать свой жизненный путь и пройти его. И очень важно не разувериться в этом выборе.

А в рамках выбранного пути сомнения уже могут быть. К примеру, в правильности своих поступков. В каких-то неочевидных ситуациях, когда у тебя не хватает информации или, напротив, когда информации слишком много… Что касается частной, личной жизни, то сомневаться в родных, близких людях — это просто абсурд. Мне кажется, это вообще невозможно, потому что они — часть нас.

Как человек разрешает свои сомнения? Часто он это делает самостоятельно либо с помощью близких, а иногда обращается к священнику — это совершенно другой тип общения, тоже очень доверительный. Но ведь не по каждому вопросу следует обращаться, и уж, безусловно, не по бизнес-ситуациям, не по рабочим проблемам, а только по каким-то особенно важным жизненным обстоятельствам, когда мы думаем, правильно ли поступаем или, например, зачем мы вообще живем. Наверное, именно в моменты сомнения человек понимает, что он верит и что вера помогает ему принять правильное решение.

Сам Бог ставит перед человеком вопросы

Мне кажется, что верующий человек может сомневаться во многом, даже, возможно, во всем — в чем угодно. Не только потому, что его, как и неверующего, искушает мир, плоть или собственный разум, но и потому, что он не может не относиться всерьез к тому, кто и что его искушает, к тому, что его зовет и влечет.

На мой взгляд, даже у верующего остаются вопросы. И это от Бога, часть Его замысла о человеке. Так и апостолу Фоме было послано испытание невиданной силы, когда живой воскресший Христос предстал перед его глазами. Как должен был он это трактовать? Как искушение собственной фантазии или как явленную любовь Бога? Иными словами, вера сама по себе не снимает проблему ответственности и необходимости мыслить своим умом даже в ситуации чуда любви.

Однако можно предположить, что сами сомнения верующего будут отличаться от сомнений человека неверующего тем, что они разрешаются совсем по-другому. Духовный опыт, который дает вера, предлагает возможность в ситуации крайней неопределенности услышать единственный правильный ответ — услышать его сердцем. Причем сила ответа такова, что разом примиряет нас со всем миром, потому что исходит из такой глубины, которую мы в себе и не предполагаем. Возможно, этот ответ в минуты крайнего сомнения есть опыт понимания, что уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал 2:20).

народный артист Беларуси, Минск

«Господи, помоги моему неверию!»

Хорошо, когда у человека сомнений нет. Но, к сожалению, думаю, сомнениям подвержены все. И это свидетельствует скорее не об отсутствии веры, а о маловерии. Исключение составляют разве что святые: те, кто прославлены Церковью, а также старцы, которых сейчас не очень много, но которые есть и служат нам примером для подражания. А есть люди и моложе по возрасту, но жизненная ситуация привела их к тому, что они четко и твердо уверовали. Я очень им завидую. Но бывает, попросишь чего, а потом возникают сомнения: «А будет ли это?» И вроде как понимаю, что все, что я попросил и что мне полезно, — все это у меня есть. Но тем не менее присутствует маленькая такая червоточина, дефект в вере. А ведь и апостол Петр тоже сомневался: вот уже шел по воде, а засомневался-таки и начал тонуть.

Просто примеры Святого Писания говорят, что человеку это свойственно. Оно же дает ответ, как этого избежать. Вспомним из Евангелия разговор Христа с отцом бесноватого отрока: Иисус сказал ему: если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему. И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи! помоги моему неверию! (Мк 9:23–24).

Наверное, так и следует поступать. В случае любых сомнений нужно просить у Бога, чтобы он укрепил нашу веру — всегда, каждый день, в каждой молитве.

критик, литературовед, редактор словаря «Русские писатели», Москва

Я не раз читала, в том числе и у духовных авторитетов, что веры без сомнений не бывает. Не знаю, общее ли это правило, но на меня оно распространяется. Приближаясь к концу «здешней» жизни, я все острее сомневаюсь относительно того, что ждет нас и меня лично за ее гранью. Видение о «мытарствах» кажется мне несколько апокрифичным, хотя Церковь не возражает против его истинности. Вверяясь словам апостола Павла: огонь испытает дело каждого, каково оно есть (1 Кор 3:13), я часто думаю: остаться в этом вневременном, вечном огне? Неужели это возможно? Не подходят ли больше к этому огню и к таким, как я, слова Пуговичника из «Пера Гюнта» Ибсена: «Ты — нечто среднее: ни то, ни сё», тебя «расплавить надобно и перелить». Для меня это, увы, реальнее, чем духовный завет: «держи ум во аде и не отчаивайся». И воскресение в «духовном теле» слишком смутно представимо, хотя это главное чаяние нас, христиан.

В чем я, с тех пор как дана мне вера, не сомневаюсь? В том, что Бог — Творец, создатель мира; иное настолько абсурдно, что не годится даже для мысленного эксперимента. И еще: нет колебаний в том, что Христос — единственный абсолютный ориентир для души и жизни. Кстати, об апостоле Фоме. Много лет назад мне встретилась (кажется, в «Журнале Московской Патриархии») проповедь или статья отца Александра Меня, где он настаивает: апостол воскликнул «Господь мой и Бог мой!», едва увидев явившегося ему Христа, так что не понадобилось влагать пальцы в Его «язвы гвоздиные». По-моему, пастырь прав: душа узнает Христа немедленно, когда внутренне видит Его (как в «Великом инквизиторе»: «Он появился тихо, незаметно, и вот все — странно это — узнают Его»). И этот опыт — вне сомнений.

полковник, бывший заместитель командира спецподразделения «Альфа», вице-президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», Москва

О сомнениях забываешь на Святой Земле

Все зависит от того, когда и как человек пришел к вере. Одно дело, если его несмышленым младенцем окрестили, причащали и в Церковь водили, а потом он вырос, вышел на дорогу — и растерялся. А если человек пришел к вере, как архимандрит Кирилл (Павлов), который всю войну Евангелие с собой проносил, то ясно, что здесь каких-то сомнений не может быть.

У меня сомнений вообще не было, так уж благодатно получилось. В 2000 году я вместе с группой сотрудников на Святой Земле обеспечивал безопасность его Святейшества, когда праздновали 2000 лет со дня Рождества Христова. Впечатления тех дней до сих пор со мной, и мне кажется, что именно благодаря им, а также общению с известными старцами, поездкам на Афон, сомнений у меня нет.

Но могут быть искушения: человек все знает, а поступает не по вере; как апостол Павел говорил: не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим 7:15).

Сомнения, конечно, у верующих быть могут, причем не только у мирян, но и у монашествующих. И на Афоне разговоры были, что иногда так «враг» достает. С одной стороны, у каждого свой путь к вере, в том числе и через сомнения. Но с другой — у меня много крестников, и я бы очень хотел, чтобы они никогда не сомневались в вере. Но, увы, не все так просто.

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, заместитель председателя Императорского Православного Палестинского Общества, Москва

Нельзя хранить лед на горячей сковородке

Должны или не должны быть сомнения у верующего человека — вопрос спорный. Иногда говорят, что ежели сомнений нет, то, значит, и веры нет; называют это состояние «духовной сытостью» и видят в этом некий отрицательный момент. Я с этим совершенно не согласен. Все зависит от человека, от уровня его интеллекта, духовных дарований, обстоятельств прихода к вере. Бывают сомневающиеся, бывают несомневающиеся. К примеру, я не чувствую в себе сомнений. Вообще, когда мы говорим об этих самых сомнениях, то в основном имеем в виду интеллигентский тип религиозности, когда человек подвержен влиянию различных философских религиозных систем, восточных или западных религиозных веяний. Но для меня все это давно решено. Как невозможна другая родина, так невозможна и другая вера. Я бы просто не смог одновременно считать себя православным и заявлять, что «увлекаюсь» буддизмом, католичеством или еще чем-нибудь. Это все равно что хранить лед на горячей сковородке. Либо ты по-прежнему ищешь и еще не нашел главное решение, либо ты обрел Православие. И тогда какие же могут быть сомнения?

источник

«… выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти
к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: Маловерный! Зачем ты усомнился?» (Матф. 14/29-31)

Если вера в Бога так же необходима для нашей души, как пища и воздух для тела, то почему не все люди верующие? Вера в Бога всегда была на земле, но справедливость требует сказать, что и неверие существовало в мире, хотя не всегда в одинаковой степени. Были времена, когда оно широкой волной разливалось по земле, сильно будет оно и перед вторым пришествием Христа на землю: Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле? (Лук. 18; 8).
В наше время неверующих людей можно встретить на каждом шагу. Одни очень мало думают или совсем не думают о том, что такое вера и к чему она обязывает человека. Живут на свете, как им хочется, не признают ничего сдерживающего и стесняющего их свободу, как будто нет Бога, нет Суда и ответственности. Другие полагают, что вера есть что-то трудное и малопонятное для человека: колеблются, сомневаются, в жизни ею не руководствуются. Третьи открыто объявляют себя врагами религии: не признают Бога, отвергают веру со всеми ее правилами и обрядами, смеются над верующими людьми, называя их отсталыми, невежественными
Чтобы оправдать свое неверие, люди придумывают различные основания. Говорят: «Вера противоречит науке». Но что такое наука? Дело ума человеческого, а ум может и ошибаться. Вера же есть откровение Самого Господа Бога, и потому содержит в себе только одну сущую Истину. Чему же больше верить? Уму ли человеческому, слабому и обманчивому, или неложному Слову Божию? Никакая наука не может доказать, что Бога нет, поэтому настоящие ученые никогда не восставали против веры и учили согласно с нею.
Многие Отцы и учители Церкви отличались большими познаниями в мирских науках, что не мешало им быть усердными проповедниками и защитниками христианства. Из светских ученых очень многие известны своею крепкою верою в Бога и искренним, глубоким к Нему благоговением. Открывший закон всемирного тяготения Ньютон, когда произносил имя Божие, всякий раз вставал и снимал шляпу. Знаменитый Пастер, изобретший прививку против бешенства, писал: «Я много изучал и потому верую, как простой крестьянин, если бы я сделался еще ученее, то моя вера была бы так же глубока и пламенна, как вера простой женщины-крестьянки». Создавший науку об электричестве знаменитый Ампер писал одному своему другу: «Берегись заниматься только одной наукой: одной рукой исследуй природу, а другой, как дитя за одежды отца, держись за край Божией ризы». Знаменитый астроном Гершель говорит: «Все науки приносят по камню в храм, воздвигаемый для прославления Творца Бога нашего». Естествоиспытатель Линней, описав все растения, воскликнул: «Вечный, Великий, Всеведущий и Всемогущий Бог прошел предо мною: я не видал Его в лицо, но Его отражение охватило мою душу и погрузило ее в благоговение». Величайший географ Гиттер говорит: «Мы не напрасно пришли в этот мир: здесь мы созреваем для иного мира». Ученый-историк Мюллер заявляет: «Только с познанием Господа и по основательном изучении Нового Завета я стал понимать смысл истории».
Другим основанием к неверию, кроме науки, служит сомнение. Вера Христова есть откровение Самого Бога, иногда не совсем ясное и понятное для ограниченного ума человеческого. Она требует повиновения и послушания, что для грехолюбивой души не всегда легко и приятно. Здесь зарождается сомнение.
Но разумно ли поступает человек, отказываясь от веры на том основании, что у него появилось в чем-либо сомнение? Кто сомневается в вере, тот еще не решил, права она или неправа, истинна или неистинна. Сомневающийся рассуждает так: «Может быть, то, чему учит и чего требует от меня вера Христова, есть истина, и ей нужно повиноваться, а может быть, все это неправда, тогда принимать и слушаться ее не следует. ».
Вера и сомнения всегда оказываются рядом. Хотим мы этого или нет, но сомневаться – врожденное свойство человека. Известный исследователь русского языка Владимир Даль предлагает следующие синонимы к слову сомнение: нерешимость, шаткое недоумение, раздумье, колебание мыслей, недоверие, подозрение, опасение. Соответственно, сомнения в вере – это нелады с собой, недостаток твердых и ясных убеждений.
О важности опытной проверки веры хорошо говорил православный духовный писатель митрополит Вениамин (Федченков): «Если сомнение серьезно, то оно граничит с верой. Живая вера всегда сопряжена с актуальным или потенциальным сомнением. Если сомнение не существует, то, как правило, мы имеем дело с традиционностью, т. е. человек просто свидетельствует о тех опытах, которые имели его предшественники, а сам этого опыта не постиг. В христианстве существует и такая, можно сказать, мертвая вера».
Вспомним историю Иова, который испытал на себе все превратности судьбы, прошел тяжелый путь внутренних дискуссий и откровенного вопрошания о Боге, чтобы затем встретиться с Ним лицом к лицу и еще больше утвердиться в своем изначальном доверии к Нему. Узнав о потере всего своего имущества и гибели своих детей, Иов не скрывает печали, но при этом говорит на языке сердца, а не трезвого и расчетливого ума: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1:21).
Путь Иова идет через сомнения к твердой и спокойной уверенности в Боге. Сомнения фиксируют внимание на проблемах, неразрешимых для разума, вера же фокусирует внимание на Боге, Который разрешает все противоречия и спасает чудесным образом из безвыходной ситуации.
«Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42:5-6). Иов на себе показывает возможность сомнений и путь их преодоления через личный опыт, опытную проверку. Сомнение в данном случае – это этап духовного роста, когда человек начинает проверять веру на своем личном опыте. Кто не прошел через сомнения, тот не получил уверенности, твердых и ясных убеждений. Сомнение – это недоверие к тому, что еще не испытал. Но после испытанного Божьего присутствия и Его силы сомнения обращаются в живую личную веру.
Но часто сомнение – это голос плоти, когда дух призывает стремиться ввысь, а разум в своей ограниченности не может объять духовные глубины, непроницаемые для гордого ума. Бог открывается как Он есть, а не как его представляют люди.
Сомнения в Боге можно разделить на два вида: сомнения в Его существовании и сомнения в Его непосредственной реальности как доброго и спасающего. Сомнения могут быть вызваны непониманием, ложными ожиданиями, разочарованием в людях.
Господь любит всех нас и всегда готов помочь нам советом и делом.
«И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят».
Когда о чем-то просите, мысли должны быть чистыми, не противоречащими заповедям, данным Господом, в душе должны царить искренняя вера и ожидание, что все осуществится и твердое убеждение, что на все воля Божья. Не гордитесь: «Как это я буду просить?» Потому мы в бедности, что не просим, не ищем, не стучимся. «Имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, — будет ему, что ни скажет».
Петр поверил Иисусу, и эта вера оказалась сильнее одной из самых мощных сил во вселенной – силы гравитации, которая удерживает планеты на орбитах вокруг звезд, собирает звезды в галактики, а галактики в метагалактики. Вера победила эту силу, но только до определённого момента, пока не пришло сомнение. И то чудо, которое благодаря вере произошло на глазах изумленных учеников, немедленно прекратилось, как только появилось сомнение. Сомнение может разрушить чудеса, которые человек способен совершать силой веры.
Вот что пишет о сомнении в своей книге « О вере, неверие и сомнение» митрополит Вениамин (Федченков): «Недостаточно опытные люди, впадая в сомнение, думают, что они будто бы становятся неверующими, и от этого весьма мучаются. Расскажу один характерный случай. Одна довольно интеллигентная женщина доселе была верующей; и, говея постом, она приступила к причастию. Когда уже приближалась ее очередь, вдруг у нее явились смутительные помыслы: “А может быть, св. Дары Тела и Крови Христовых есть простое вино и хлеб?” Эти мысли до такой степени напугали ее, что она готова была отойти в сторону от причащений».
Этот пример мы и рассмотрим. Чего она испугалась? — Появившихся мыслей. Но могут ли они называться неверием? Никак нет. И вот почему. Неверие есть непризнание или отрицание предметов веры. Но при сомнении такого отрицания нет. Есть лишь недоуменная мысль: да так ли это? Рассмотрим ее: есть ли это неверие? Вопрос есть только вопрос, недоумение — только недоумение. Но никак не больше. Уже одно это должно внести в душу мир, успокоение. Пойдем далее: отчего же пришло такое недоумение? Оттого, что, во-первых, нам в том или ином пункте нечто «непонятно», доселе «неизвестно», или даже для ума нашего совершенно «непостижимо».
Естественно, человек смущается. И этому никак не должно удивляться, а тем более — винить себя, как за преступление. Такое сомнение, повторю, совершенно “естественно”. Даже могу сказать больше: странно было бы, если таких помыслов никогда не бывало, а особенно — у людей мысли. И уже по одному этому не нужно — прежде всего — пугаться.
Тем более не следует пугаться потому, что здесь нет никакой дурной, греховной воли нашей. Нам всегда нужно помнить одно основное правило духовной жизни: “Единственное зло есть только грех!”
А греха в сомнении, с нашей стороны, при появлении его не было и нет. И это правильное, как мы видим, суждение снова внесет в нашу душу мир.
Но и этой осознанности еще недостаточно. Мучительное чувство продолжает оставаться в нас: хорошо ли это или нет, правильно или нет, но всякий сомневающийся знает, что это состояние влечет за собою беспокойство: ведь вопрос все же остается. Неясность — налицо?
Тогда мы пойдем еще дальше. Припомним наши прежние суждения, что неясность для нас чего-либо или непостижимость — не есть еще небытие. Это внесет еще больший мир. Это удалит с нашего пути мышления еще один камень преткновения, пугающий нас.
Но даже и после этого беспокойство будет еще мучить. Тогда мы должны обратиться к дальнейшим соображениям. Мы не понимаем чего-нибудь? Да так и должно быть! Предметы веры потому и требуют веры, что они непостижимы для ума; но даже и материальные, земные вещи — как мы не раз говорили — необъяснимы нам, хотя и воспринимаются на опыте.
Нам хочется освободиться и от этого состояния. Как же это достигается? — Различными способами: опыт подвижников указал нам несколько путей.
Во-первых, не берись даже! И — вот почему. Помня очень ясно, что сомнения происходят не от ума, не от нашей воли и что они (это — ясно) стоят пред совершенно непостижимыми для ума предметами, — не трать напрасных, бесполезных усилий: они — непреодолимы! Желание избавиться от них было бы подобно тому, как если кому захотелось бы «понять», например, конечность или бесконечность пространства и времени; или — поднять себя самого за волосы; или — рукою снять с неба звезду и т. п.
Во-вторых, не обращай на сомнение внимания; или, как опытные люди говорят, — «пренебрегай» такими искушениями (страха). Впрочем этот путь иному может показаться пугливым укрытием души от искания “истины”. На самом же деле он вызывается хотя бы простой непостижимостью; и разумные люди не хотят заниматься бесполезным делом.
Из житий обычно приводится в пример такой случай. В одном монастыре был неопытный, но пугливый послушник. На него напали «хульные» (их так называют) помыслы неверия. Он так был испуган, что не осмелился даже объявить об этом своему старцу или игумену, опасаясь, что его за это выгонят из монастыря. Старец, видя печальное его лицо, спросил, что с ним. Но послушник лицемерно ответил: «Ничего, хорошо». Через некоторое время тот опять спросил, в чем причина. Послушник снова скрыл, что у него на душе. Старец спросил его в третий раз и велел ему открыть свою душу. Тогда послушник со страхом упал ему в ноги и рассказал о своем долговременном и Старец велел ему раскрыть на груди одежду. Послушник подчинился.
— Стань против ветра! – Послушник стал.
— Ты можешь запретить ветру прикасаться к груди твоей?
— Нет!
— Так знай: и мы не можем запретить злому духу прикасаться к душе нашей! — И послушник успокоился; между тем доселе он мучился несколько лет.
В этом случае мы упомянули уже и о лукавом (о чем будет речь еще дальше), но сейчас нам важно наставление отцов: не обращать внимания на эти пугающие чувства и мысли.
О. Иоанн Кронштадтский в Дневнике говорит так: «Опытные люди даже презрительно “плюют” на подобные “навязчивые” помыслы. »
Большинство людей верит, что Бог есть, но все меньше людей обращается к Нему в молитве и приходит в церковь. Это означает, что люди принимают существование Бога как факт, ни к чему их не обязывающий. Существование Бога оказывается параллельным существованию человека. Бог и человек практически не пересекаются. Человечеством овладела страшная болезнь сомнения в действенности Бога, Его близости.
Человек не может смириться с пустотой внутри себя и с одиночеством во Вселенной. Скорее всего, за такими сомнениями в Боге стоит не рациональная убежденность, а внутренний кризис и обида на Бога за свою жизнь, за свою судьбу.
Все наши претензии упираются в Бога, Который стоит за всеми бедами. Именно так люди вдруг становятся атеистами и перестают видеть Бога – они не хотят Его видеть. Нельзя быть врагом того, чего нет. Нельзя так ожесточенно воевать с отсутствующим Богом. Митрополит Вениамин (Федченков) высказал эту же мысль предельно смело: «В состоянии максимального провала, полной темноты, ощущения богоотсутствия, мы понимаем Кого нет – Бога, значит Бог есть».
Надо признать, что сомнения в благом Боге требуют от сомневающегося известной доли мужества и решительности. Но мужество сомневаться – ничто по сравнению с мужеством преодолеть сомнения, подняться выше них. Более того, упорство в сомнении ведет в тупик депрессии и богооставленности.
Сомнения возможны как временное состояние, но не должно становиться нормой или хронической болезнью. Апостол Иаков пишет:
«С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1:2-8).
Из этого текста видно, что сомнения связаны с недостатком мудрости и терпения. Все сомнения, все сомнительные ситуации Бог вскоре разрешает. Сомневающийся же как бы «застревает» на таких трудностях и не идет дальше, выше с Богом. Он остается один в неразрешимой без Бога ситуации и винит в этом Бога же.
Сомнение может быть связано также с ситуацией, когда личность раздваивается, когда есть два мнения и неизвестно, какое из них верное. Преодолеть сомнение можно лишь утвердившись в чем-то наиболее очевидном, твердом, надежном. Сделать выбор в пользу доверия Богу, определиться в своем отношении к Богу, утвердиться в своем призвании, бесповоротно последовать за Ним – здесь акт личной воли дополняется опорой на Божью силу, на Его благодатную помощь. Строить только на себе – значит строить на песке.
Достоевский писал о своих сомнениях: «Не как дурак же, фанатик, я верую в Бога. И смеялись над моим неразвитием. Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, которое перешел я».
Для христианина основой является Бог – единственный надежный ориентир среди сомнений, а не сам человек – сомневающийся и сомнительный. Человек принадлежит миру, по своей природе временному и призрачному. У библейских авторов жизнь людей часто сравнивается с морем, беспокойным и опасным. В критический момент человек не находит в себе самом твердой основы. Так в евангельской истории рассказывается о буре на море, во время которой ученики пришли в панику и возмущенно требовали спасения от спокойно спящего Христа.
Митрополит Антоний Сурожский задает уместный вопрос: «Не это же ли самое мы пеpеживаем по отношению к человеческим ситуациям? Сколько pаз нам случалось в личной или семейной тpагедии, пеpед лицом более обшиpных тpагедий наpодов и стpан, сказать: Бог-то в безопасности, Он на Своем небе, спит, почивает, смотpит, как мы сpажаемся и бьемся, ждет момента, когда битва окончится, когда сокpушатся наши кости, когда будут сокpушены и наши души и наступит момент, когда Он будет нас судить – но до тех поp Он остается вне тpагедии. »
Но Христос вступил в самую сердцевину ситуации. Мы находим Бога в эпицентре событий, в гуще человеческой жизни. На кресте Он навсегда соединил Свою судьбу с трагической судьбой человека, стал донельзя близким и доступным ему. В обращении к Богу человек исцеляется от сомнений. Его присутствие снимает все вопросы.
Что зависит от нас, что от нас ожидает Бог в ситуации кризиса и внутренних сомнений? – Увидеть Его среди разбушевавшейся стихии, найти Его и не потерять. Отпустить бесполезные весла. Усмирить бунтующий разум. Быть честным с собой и признать свою слабость, ограниченность, безуспешность совладать с проблемами и решить страшные вопросы.
Довериться Богу и следовать за Ним. Сохранить среди сомнений, защитить от всех посягательств единственную опору – веру в Бога и Его живое присутствие в нашей жизни. Вернее, ее не надо защищать – все сомнения разбиваются как волны об эту первооснову жизни. Ее не надо защищать, ее надо просто держаться – крепко и отчаянно, изо всех сил.
Приносит ли неверие какую-либо пользу человеку? Дает ли душевный покой? Нет. Неверующий – самый несчастный человек на свете. Без веры в Бога он теряется в понимании самых простых вещей: мир Божий для него загадка. Откуда он произошел, если нет Творца? Как он стоит в красоте и порядке, если нет Бога Промыслителя? А люди и их жизнь для неверующего есть не что иное, как царство блуждающих теней, непонятное, бессмысленное. Отказываясь принять за истину то, чему учит вера, ум неверующего склонен усвоить всякую ложь, суеверие и заблуждение. С потерей веры человек сбрасывает с себя всякую узду, сдерживающую его чувства. Злые наклонности получают полную возможность развиваться, теряется вкус ко всему хорошему, святому, замирает всякое доброе чувство, истребляется стыд и страх за свои поступки. Без действия веры совесть теряет всякую власть над человеком: она засыпает, а иногда доходит до такого повреждения, что оправдывает самые худые дела. Справедливо, поэтому, говорят, что человек без веры есть человек без совести.
Кто назовет это состояние счастливым? Кто его одобрит, позавидует ему? Без веры в Бога, любвеобильного Отца всех людей, без добра и спокойствия в душе не может быть для человека счастья на земле: тоска, тяжесть, мука, неудовлетворенность. А если бедствия обрушатся на человека? Где тогда он найдет утешение и защиту? Откуда возьмет силы и мужество вытерпеть и вынести невзгоды жизни, самую смерть? Когда человек молод и полон сил и здоровья, он не задумывается о Боге, душе, вечной своей участи. Но когда жизнь клонится к закату, тогда он невольно обращает свой взор к концу и не может не задумываться над вопросом: что же будет с ним дальше? Неверие не дает ответа. И тогда мучительное состояние овладевает душою. Человек напрягает все силы, чтобы успокоить свой возмущенный дух, и не может этого сделать, ищет света и не находит.
Мы хотим иметь веру в Бога без сомнений?

Будем общаться с Ним как можно чаще:
• Читать Библию – чаще! Слово – одна из личностей Бога.
• Будем молиться – чаще! Не стоит уклонятся от общения с Богом, веру в Которого мы пытаемся укрепить.
• Будем ходить на служения – чаще! Не стоит пренебрегать встречами с Тем, в Кого мы хотим верить без сомнений.
• Будем нести служение в церкви – постоянно! Слуга особенно много общается со своим господином, а служитель церкви – с Господом.
• Будем помнить все чудеса Божьи. Никогда не замалчивать чудеса, происходящие по воле Бога в нашей жизни, они укрепляют веру. Свидетельствовать самому и слушать свидетельства других.

А существует ли другой путь избавления от сомнений?
Да! Есть еще один, поистине универсальный «ликвидатор» сомнений – любовь к Богу. Почему? Потому что любовь содержит в себе особую веру:
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1-е послание Коринфянам 13/4-7).
Во имя любви к Богу и ближнему каждый христианин должен всемерно бороться с болезнью нашего века – неверием.

Спасибо большое! Очень воодушевляющая статья!

По моему мнению плачет Бог, хотела уйти в Моностырь…. Грехов много.. на мне… , но послушала Вечер Нашидов…. И понимаю, душа моя стремиться туда…, теряю Веру? МЕНЯ ТЯНЕТ НА вОСТОК…

эта вера успакаевает мою душу…. хотя я хрестиянка…, смотрю вокруг…. страшно! Грех потерять Веру….

найти бы брата и вместе пойти к отцу просыпаться

источник