Полезно ли учить стихи наизусть

В наше время кажется, что информация вечна и всегда доступна. Так зачем же нам заучивать литературные произведения, когда стихи Пушкина можно найти в интернете?

Автор колонки «Письмо от любопытного родителя» в The Guardian Майкл Роусен публикует актуальные вопросы министру образования США. Одним из его последних вопросов был следующий: должны ли школьники учить наизусть литературные произведения, чтобы лучше их понимать и достичь больших успехов в учёбе? И как же быть с теми, кто никак не может этого сделать?

Дело в том, что сегодняшние американские школьники должны будут в выпускном сочинении по английскому языку использовать цитаты из литературных произведений, заученные наизусть, и многие взрослые сомневаются в необходимости такой нормы. Российских школьников не просят демонстрировать на экзаменах дословное знание литературы. Тем временем учебный план предполагает, что заучить витиеватые обороты оды Ломоносова и вторить революционному ритму стихов Маяковского всё же придется. Традиционным остаётся и выбор отрывка из романа «Война и мир» для чтения наизусть, и описания природы из произведений Гоголя. Сложности, связанные с необходимостью искать правильные методы для запоминания, часто не дают обратить внимание на главное: зачем ученикам вообще решать такие задачи?

Наверное, этот вопрос — учить ли наизусть литературные произведения — актуален сейчас во всех системах образования, в которых традиционная система обучения утратила свои позиции. Часть педагогов отстаивает принцип понимания вместо запоминания, часть утверждает, что нельзя отказываться от выверенного годами способа работы с текстом. Давайте рассмотрим основные аргументы обеих позиций.

Многие, кто страдал в школе от невозможности запомнить всю последовательность эпитетов, метафор и сравнений литературных отрывков и стихов, и, главное, от необходимости это делать, с радостью согласятся: заучивание наизусть не приводит к пониманию материала, а создаёт только видимость понимания.

Преподаватели, которые говорят об этом, имеют в виду, что заучивание литературы превращает общение с произведением в механический процесс запоминания. Кроме того, так как ученикам сложно объяснить практическую пользу от этого действия (ведь, в самом деле, потренировать память можно и более увлекательными способами), то неприязнь к заучиванию текстов распространяется на весь школьный предмет «литература».

Самый главный аргумент «против» — оценка умения учить стихи никак не должна влиять на оценку по литературе.

Видно, что главные претензии противников заучивания стихов относятся, прежде всего, к школьной системе.

Я понимаю, что эффективность обучения, ориентированного на усвоение информации, зависит от того, как учитель учил, а ученик учился. Но когда умение заучивать наизусть привязано к итоговым тестам, от которых зависит будущее, большая часть студентов могут решить для себя, что они не способны учиться, хотя они всего лишь не способны учить наизусть,

— пишет в своей колонке неравнодушный американский родитель Майкл Роусен.

Многие сторонники этой точки зрения часто апеллируют к развитию памяти, тренировке собственного красноречия и уважению к своей культуре. Но некоторые предлагают обратить внимание на сам предмет заучивания — художественный текст.

Художественный текст, будь то поэзия или проза, имеет свои закономерности построения. Если процесс запоминания соединить с анализом, то ученик осваивает не только конкретное произведение, но и литературный язык как таковой. Здесь играет на руку сам механизм заучивания. Маленькие дети, например, учат язык методом постоянного повторения, в том числе своих любимых сказок и стихов. При этом сначала усваиваются ритм, система рифмовки и грамматических построений, а затем автоматическое узнавание и запоминание уступает место смысловому. В сознательном возрасте постоянное проговаривание художественного текста также помогает понять его скрытые смыслы, которые возникают на уровне связи слов. Но, конечно, какие-либо открытия возможны только при неторопливом запоминании и при наличии более увлекательного стимула, чем получение хорошей оценки.

Отрывок из фильма « Возврата нет » . Источник: Youtube

Иосиф Бродский, заставляя своих студентов учить стихи наизусть, говорил, что каждое выученное стихотворение можно считать своим. Конечно, это надо воспринимать как метафору (что так созвучно особенностям художественного текста): когда вы знаете стихотворение наизусть, вы можете использовать его в подходящих ситуациях, а также оно становится частью вас (опять метафора).

В своём эссе 2009 года «Got Poetry?» философ и писатель Джим Холт призывал читателей учить стихи наизусть и поделился своим опытом ежедневных занятий. На момент написания эссе он выучил больше 2000 строк англоязычной поэзии, включая стихи Боба Дилана. Он учил по несколько строк каждый день, а затем декламировал их себе под нос во время рутинных занятий. Сложно представить, сколько томов составляет его «внутренняя» поэтическая библиотека сейчас! По его словам, своим необычным увлечением он развеял три мифа:

• Стихи трудно учить. Легко! — утверждает Холт. Нужно лишь делать это в удовольствие.
• Нашей памяти не хватит на то, чтобы ещё и помнить стихи. Наша память тренируема, как мышцы, уверен Холт.
• Знание стихов абсолютно бесполезно. Не менее бесполезны, считает Холт, интернет-сёрфинг и чтение новостей, чтобы «убить время». Философ вместо этого предлагает вспоминать заученные стихи, которые, несомненно, придадут вашей повседневности очарование и помогут держать в тонусе память.

Актёр Вениамин Смехов читает стихи. Источник: Youtube

В романе-антиутопии Рея Бредбери «451° по Фаренгейту» люди учили книги наизусть, чтобы противостоять системе, которая эти книги сжигала, и стать носителями уничтожаемого знания. В современных антиутопиях контроль за информацией осуществляется куда более изощрёнными способами, и, пожалуй, необходимости запоминать произведения для сохранения культурного наследия нет. Но зачем искать рациональные причины, чтобы выучить красивое стихотворение или понравившийся отрывок прозы?

Позиции «за» и «против» запоминания литературных произведений наизусть, на самом деле, не противоречат друг другу. Только приверженцы одной из них делают акцент на пользе самого метода работы с текстом при правильном его применении, а другие — на неспособности системы образования, которая по природе своей стандартизирована, «пощадить» живой интерес к литературе и всему, что стандартизации не поддаётся.

Есть ли способ «настроить» систему так, чтобы «выучить наизусть» было методом познания, а не принуждения?

источник

«Из всех искусств первое место удерживает за собой поэзия», — писал Кант в «Критике способности суждения». А учёные давно доказали, что заучивать стихи наизусть полезно для мозга и общего развития личности. Вот несколько причин:

1. Когда человек учит стихи, то он синхронизирует свой мозг с образом мыслей гениев. Человек запоминает обороты. Речь такого человека становится более афористичной и развитой.
2. Увеличивается способность к запоминанию информации – становится легче учить иностранные языки! Это объясняется тем, что наша память поддается тренировке – как и мышцы.
3. Мышление становится ярким и образным, развивается способность к созданию ассоциаций, что помогает в творчестве и в повседневных задачах.
4. Тренируется чувство ритма.
5. Иосиф Бродский, заставляя своих студентов учить стихи наизусть, говорил, что каждое выученное стихотворение можно считать своим. Когда вы знаете стихотворение наизусть, вы можете использовать его в подходящих ситуациях, а также оно становится частью вас.
6. Когда вам скучно, вы можете вместо бессмысленного чтения новостей или интернет-серфинга вспоминать заученные стихи, которые, несомненно, придадут вашей повседневности очарование и помогут держать в тонусе память.
7. Расширяется кругозор и словарный запас!

В действующем каталоге Книжного Клуба вы можете приобрести в превосходных подарочных изданиях 7 сборников стихотворений известнейших и любимых поэтов: Омара Хайяма, Александра Блока, Анны Ахматовой, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского и многих других. Членам Клуба – скидка!

Мудрые четверостишия Омара Хайяма, выдающегося персидского поэта и мыслителя XII века, занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Его рубаи цитируют все, кто любит меткое слово от тамады на пышную свадьбу в умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих веков они привлекают ценителей изящного своим дорогим словесным огранке. В филигранном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека, отражены соображения любого мыслящего души: веселый спор с Судьбой и печальный диалог с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, наполненное редкой свободой духа.

Эта книга — драгоценный трофей истинного библиофила. Каждую его страницу можно рассматривать не спеша, со вкусом. На фарфоровой поверхности бумаги рождаются тончайшие арабески персидского шелка — словно воспоминание упоминание о тех золотых временах, когда искусством именовались только шедевры, а мудрость жизни умещалась в четыре поэтические строки.

В этот том вошли многие стихотворения Александра Блока из составленного им «романа в стихах», пронзительные стихотворения о России, поэмы «Возмездие» и «Двенадцать», пьесы, проза разных жанров. Личность Александра Блока, его судьба в неразрывности жизни и литературы — вот объединяющая идея книги. Представлены также фрагменты его дневников и записных книжек, избранные письма, воспоминания современников о Блоке. Печатаются все произведения поэта, включенные в основные российские школьные программы по литературе.

Лирический дневник эпохи! Серебряный век – удивительный период в истории русской культуры. Это было время интеллектуальных прозрений и социальных потрясений, получившее широкое воплощение в искусстве и литературе. В книге вы найдете шедевры мастеров той эпохи.

Анна Ахматова — признанный поэт еще в 20-е годы ХХ века, человек с драматичной судьбой, подвергалась замалчиванию, травле, цензурированию. Однако еще при жизни ее поэзия была любима миллионами читателей, а имя уже тогда окружала слава среди почитателей поэзии, как в СССР, так и за рубежом. Тонкое понимание психологии чувства и осмысление общенародных трагедий ХХ века и сейчас привлекают читательский интерес к творчеству А. Ахматовой.

«Андрей Вознесенский ворожит-завораживает, иронизируя, играя, перетекая через ритм от звука, намека и недомолвок к всепоглощающему смыслу в пространстве собственных слов и строф,» – писал Эрнст Неизвестный. Поэтические озарения большого поэта возникают в обыденной жизни, но этим они еще более ценны. При всех открытиях в области звуковых метафор, видеом, кругометров А. Вознесенский не теряет главное свойство своей поэзии – нежный трагический лиризм. Автор либретто к знаменитой рок-опере «Юнона и Авось», объехавшей весь мир, всенародно любимых романсов «Сага», «Белый шиповник», песен, среди которых «Миллион роз», «Вальс при свечах», «На бис», «Часы». Все эти песни и другие, любимые читателями стихотворения, собраны в этой книге.

Роберт Рождественский родился поэтом. Его интонацию не спутаешь ни с какой другой. В шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы, он заявил о себе громко, ершисто, обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам. А потом был «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи. И конечно, песни — они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. Достаточно вспомнить хотя бы это: «Не думай о секундах свысока. ».
Роберт Рождественский, поэт и человек, предстает перед нами со страниц этой книги.

Лицам, не достигшим 18 лет, данный товар выслан не будет.

Каждая строка этих произведений пронизана пылкой чувственностью и неудержимым желанием. Пикантные и где-то неожиданные творения А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Блока, В. Брюсова, К. Бальмонта, И. Северянина, А. Фета, М. Цветаевой, М. Волошина и других поэтов доставят истинное удовольствие ценителям откровенной литературы.

источник

Не случайно оно и зовется зазубренным. С 5-го класса помню, что у пчелы жало зазубренное, а у осы – гладкое. Поэтому пчела подыхает, единожды всласть ужалив тебя. Но вот ради чего старались наши учителя, убеждая учить наизусть стихи?

Сколько раз ни отвечал на этот вопрос, а он волнует и волновал многих. Вот и сейчас наткнулся на воспоминания англичанина Патрика Л. Фермора, филолога-классика, который в 1934 году, восемнадцатилетним юношей, отправился пешком из Оксфорда через всю Европу в Стамбул. В одиночку. В конце путешествия он составил длинный список стихотворений (да и кусков прозы), которые декламировал сам себе, пока стирал подошвы своих башмаков. От Гомера и Алкея до Шекспира и Поля Валери, все то, что запоминалось с 5 до 18 лет, всплывало в сознании путешественника так, словно это сам пейзаж, или портал собора, или случайный взгляд встречного-поперечного снова и снова писали для Фермора то, что тот однажды выучил наизусть.

Это – хорошо знакомое чувство. Из людей, которых я знал и любил, особенно двое заразили меня таким отношением к стихам. Иосиф Львович Гринберг был литературным критиком. Он обладал так называемой феноменальной памятью: раз взглянув на текст, запоминал его навсегда. Но этого мало. Он мог вызвать его в нужном месте и даже прочитать в обратном порядке и целыми кусками, и отдельными знаками.

Эту его способность однажды обыграл в юбилейном очерке о Гринберге другой критик – Лев Аннинский. Немного уколов Гринберга, Аннинский назвал свою статью о собрате по перу «Яицикафину». Если прочитать наоборот, получается «унификация». И в самом деле, разве заучивание наизусть стихов, пусть даже и канонических, лучших, прекраснейших стихов, не унифицирует сознание целых поколений? Пусть и по самой высокой планке?

Ну да, мы ведь беспрерывно цитируем, даже когда говорим самые простые вещи. И без «иицикафину» мы бы попросту не понимали друг друга. Так что пусть лучше будем цитировать Пушкина, чем кого-нибудь еще.

И все-таки зараза принудительного цитирования стихов в тот самый миг, когда под них начинает подлаживаться сама так называемая действительность, прицепилась крепко, прицепилась навсегда. Не знаю, сколько тысяч раз, наблюдая, как падают сумерки, я декламировал Николая Заболоцкого «Когда минует день, и освещение природа выбирает не сама…» А когда попадал под дождь и ветер ломал зонтик, сколько раз повторял его же стихи «Мой зонтик рвется, точно птица, и вырывается, треща…»

А вдова Иосифа Львовича, Лариса Владимировна, когда я говорил молодой жене, что все ее просьбы едва ли выполнимы, цитировала: «Сколько просьб у любимой всегда, У разлюбленной просьб не бывает…»

Если бы жив был мой другой старший друг – Виктор Моисеевич Смирин, замечательный историк, переводчик, знаток поэзии, он обязательно вспомнил бы вот какую историю. Дело было под Прагой, мы страшно продрогли в замке Карлштайн и спускались с крутой горки. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг прочитал начало стихотворения Ходасевича «Что ж, от озноба и простуды Горячий грог или коньяк. Здесь музыка и звон посуды И лиловатый полумрак…» Смирин шел чуть впереди и вдруг остановился как вкопанный. Поравнявшись с ним, я понял, в чем дело: за поворотом было питейное заведение, и на грифельной доске мелом были написаны два слова и две цифры: Грог – 6, кажется, крон; коньяк – 9, кажется, крон. Смирин в ответ часто цитировал свою любимую поэтессу – Ольгу Седакову, особенно нравились ему стихи про «светлочерного кота». А от меня требовал медленного чтения Фета. Светлочерный кот Седаковой рифмовался с тем хрестоматийным котом, который «поет, глаза прищуря». И оба мы, уже далеко не дети, были в эти минуты тем самым мальчиком, который «дремлет на ковре» у Фета.

К чему я все это говорю? А вот к чему. Все эти воспоминания и раздумья о смысле заучивания стихов наизусть разом, одним ударом вернулись в память, когда я прочитал в книге Фермора эпизод его фронтовой молодости. Высадившись во главе британского разведотряда на Крите, молодой майор Фермор оказывается в греческом партизанском отряде, взявшем в плен генерала вермахта. Как-то под вечер, пишет Фермор, генерал пробормотал себе под нос полтора латинских стиха Горация…

«А я знал продолжение и тут же ответил генералу полным текстом «Оды к Талиарху». Вот они в переводе Афанасия Фета:

Ты видишь, как Соракт от снега побелел:
Леса под инеем с повисшими ветвями
Едва не ломятся, и ток оцепенел
От злого холода меж сонными брегами.

На очаге огонь широкий разведя,
Ты стужу прогони веселою пирушкой,
И пей, о Талиарх, подвалов не щадя,
Четырехлетнее вино сабинской кружкой.

А впрочем, на богов бессмертных положись:
В тот час, когда они ветрам повелевают
Не бороздить морей, не дрогнет кипарис,
И старых ясеней вершины замолкают.

Что завтра принесет — не спрашивай!
Лови Минуты счастия душою благородной:
Не бегай, юноша, веселия любви,
Для сердца сладостной, и пляски хороводной.

Пока от седины угрюмой ты далек,
Теперь еще твое, по прихоти желанья,
Все: поле Марсово и площадь, в вечерок
Любовь при шепоте условного свиданья,

И в темном уголке красотки молодой
Предатель звонкий смех, и вовремя проворно
Похищенный у ней с руки залог немой
Иль с тонкого перста, упрямого притворно.

«Ах вот как, господин майор!» – сказал генерал, дослушав до конца».
На чей-то вкус, признаемся, все это как-то и пафосно, и банально, и даже почти вульгарно – заставлять Горация работать коллективной совестью европейцев. И все-таки что-то кроме ненависти и вражды возникло в этот самый момент, решивший, что людям, стоявшим рядом возле Иды – места, где когда-то появился на свет Зевс, – жить дальше, а не убивать друг друга.

Бывают, конечно, и ужасные моменты, когда стихи цитируются до того неуместно, до того не вовремя, как это случилось некоторое время назад со мной, когда, по неосторожности, отмечая с бывшей ученицей, взрослой дамой и даже матерью малолетних детей, ее академические успехи, я возьми и процитируй все того же любимого Ходасевича: «Что верно, то верно: нельзя же силком Девчонку тащить на кровать! Ей надо сначала стихи почитать, Потом угостить вином!» О ужас, думал я, еще механически дочитывая опасные строки. Что она должна подумать обо мне?! Да ладно тебе, дурачина! – отвечал мне внутренний голос. – Вино-то вы пить начали до чтения стихов, поэтому никакой опасности неверного истолкования как самого стихотворения, так и твоей, так сказать, педагогической стратегии, нет и быть не может. Потрясенный, я даже и не вспомню теперь, чем дело кончилось.

Потому что главное все-таки, чтобы не кончались стихи.

источник

Тут по сети ходит ссылка на ролик, где мальчик учит-учит стихотворение Плещеева «Травка зеленеет, солнышко блестит», никак не может сдвинуться со второй строчки – и, наконец, разражается отборным матом, проклиная училку, которая трудное задает.

Мать безмолвствует. Комментаторы изощряются в остроумии – кто по поводу самого ребенка, кто – новых стандартов образования. Мало кто пытается всерьез понять, в чем проблема, все и так знают: родители – быдло, ребенок – идиот, в школе ничему не учат.

Проблема вообще-то закопана несколько глубже. И у нее нет никакого простого решения. И у нее несколько составляющих, о которых, пожалуй, стоит поговорить, поскольку родители детей, которые не матерятся, испытывают иногда ничуть не меньше трудностей, и русская поэзия, вместо того, чтобы приносить радость, становится орудием пытки.

Теперь попробуем по порядку – не претендуя на исчерпывающий анализ.

1) Не только дети, но и многие родители этого не понимают. Единственная причина, которая кажется им заслуживающей внимания, – это «тренировка памяти». Но память, в принципе, можно тренировать на чем угодно. А зачем еще? Поскольку этот вопрос мне задавали и мои дети, и мои ученики, у меня есть примерно 15 вариантов ответ на него. Тренировка памяти – первый.

2) встроенный эстетический стандарт. Когда ты учишь наизусть хорошие стихи – а в школе обычно (если это не стихи на утренники и официальные мероприятия) – дают для заучивания хорошие стихи – это встраивает в тебя привычку к хорошим стихам. Ты носишь их в себе, они делаются частью тебя, ты привыкаешь измерять ими другие стихи – как привыкаешь мерить пространство шагами, как можешь отмерить один метр руками… Ты просто чувствуешь поэзию, носишь ее в себе, а это –

3) расширение твоих границ понимания мира. В них добавляется чье-то поэтическое восприятие, которое не уничтожает твое, а обогащает его. Ты выходишь на море купаться – и радуешься морю,солнцу, теплым волнам, синеве; этому ничуть не мешает «зыбь ты великая, зыбь ты морская» – это только добавляет новое измерение, в котором вы с морем существуете. И потом, уезжая от моря, ты уносишь с собой и море, и стихи, и их качающий ритм, и парус одинокий, и – прощай, свободная стихия… Ты учишься новым чувствам, привыкаешь смотреть на мир глазами талантливых и умных людей – и сам становишься умнее и талантливее.

4) апдейт и апгрейд мозга. Со временем мы понимаем, что лишиться можно всего – и друзей, и родственников, и имущества. Единственное, чего у нас нельзя отнять – это содержимого головы. Памяти, разума, чувств. Наша голова – рабочий инструмент гораздо совершеннее компьютера, планшета, айфона. Она может хранить очень много нужного и ненужного; весьма вероятно, что лучше загружать в нее проверенные временем шедевры, а не сиюминутный мусор. Будет что обрабатывать, над чем задуматься. Особенно важно это тогда, когда вдруг отключаются все внешние источники информации. Так бывает, например, когда болеешь и не можешь читать, сидеть за компьютером или смотреть телевизор. Бывают и более тяжелые варианты (тут я иногда рассказываю ученикам историю о том, как Татьяна Гнедич переводила байроновского «Дон Жуана»).

5) жизнь в шкуре автора. Что запомнил – то твое, никому не отнять. Ты можешь носить стихи с собой, думать о них, разговаривать с ними, понимать их. Ты пропускаешь через себя стихи – и делаешься немножко их автором, вживаешься в него, учишься смотреть на мир его глазами, говорить его словами, его интонациями, чувствовать его чувства. В классе становится понятно: есть стихи, которые нельзя читать тихонько, на ушко. Хочешь научиться легко говорить с аудиторией – выучи Маяковского, выйди, говори с ней во весь голос, громко и свободно. Выучи Пушкина – научись этому стремительному движению стиха; научись восторгу битвы, кружению в вихре света – научись внутренней свободе. Выучи Цветаеву – научись сложно интонировать; научись рассказывать о своей боли без воплей. Выучи Ахматову – научись читать стихи звучно, царственно, – так, чтобы на последнем ряду тебя слышали, хотя ты не напрягаешь голосовых связок. Выучи Блока – пусть на тебя все смотрят зачарованно, как кролики на удава, ты услышишь сам эту мертвую тишину, которая бывает, когда хорошо читают Блока.

Умение говорить с людьми так, чтобы тебя слышали – полезное для жизни. Умение не бояться публики – тоже. Взрослые, а взрослые, кто тут недавно жаловался, что боится делать доклад на профессиональной конференции?

Актерское мастерство – тоже важно. Любой актер вам скажет, что стихотворение, которое собираешься читать вслух, нельзя прочитать хорошо, если не знаешь его наизусть, не прожил его, не прочувствовал.

6) гармонизация мира. Стихи гармонизируют мир и делают его выносимым. Стихи учат справляться с эмоциями. Стихи дают слова для счастья и для горя. Однажды мне довелось побывать в американском городе Баффало, в творческом центре для трудных подростков, переоборудованном из старого заводского здания. Когда российская учительская делегация выходила из микроавтобуса, гид предупредила, чтобы никто не оставлял в нем вещей: район неблагополучный, воруют. Так вот в этом творческом центре трудных детей учили выражать свои эмоции в творчестве – в стихах, в картинах, в звуках, – а не в драках, битье стекол и поджогах машин. В центре была литературная студия, где трудных подростков учили писать стихи.

Это как с музыкой. Я очень люблю Чайковского и Паганини; это воплощенная тоска – но тоска, спетая скрипкой, пропущенная через творческое сознание мастера, делается песней о тоске – и отпускает ее, и тоску становится возможно вынести. Когда трудно жить – можно включить E lucevan le stelle в исполнении Паваротти, послушаешь – и как-то дышать начинаешь. И со стихами так же: вроде бы и тоска, тоска, тоска – но тоска, у которой появляется голос; она не обессиливает, потому что необыкновенная энергия стиха дает силы – скептически, горько и спокойно, как античный стоик, терпеть, научась у Бродского. Или – научившись у Блока – увидеть, как сквозь самую темную тьму

В тишине голубой и глубокой

С дивной ратью своей многокрылой

Бог идет сквозь ночные леса.

Я намеренно не привожу все свои пятнадцать аргументов; попробуйте сами изобрести для своих детей хоть парочку. Правда, надо быть готовым к тому, что вашему классу – или вашему ребенку – из них покажется самым убедительным последний: в ЕГЭ есть сочинение, там должны быть два аргумента из текста. Нужны цитаты. Если у вас в голове полно стихов – проблем меньше.

Возвращаясь к несчастному ребенку, которого пытают Плещеевым, – заметна вторая серьезная проблема: отсутствие стиховой культуры (да и вообще культуры). Про общую культуру и так понятно: мама даже не реагирует, когда ребенок на видео первый раз матерится. Давайте лучше о стиховой культуре.

Ребенок на видео не чувствует поэтического ритма, сбивается с него, все время ломает строку, делая ее прозаической. Так редко бывает с детьми, которым с раннего детства много пели песен и читали стихов (кстати, замечу, что особенно в этом смысле хорош Чуковский, которого принято шпынять за страшные ужасные сюжеты; хорош он необыкновенной стиховой энергией и поразительным разнообразием стиха: он ненавязчиво вводит ребенка в мир русской поэзии, знакомя его не только с типичными для детской поэзии хореями, но и с дактилями, и с амфибрахиями, и с пэонами…

Ребенок вырастает, уже пропитанный этими ритмами, стихи легко воспринимаются и легко учатся. А когда этого нет – попытка выучить стихотворение оказывается сродни попытке за один вечер овладеть тувинским горловым пением. Вот вам запись и полчаса времени на домашнюю работу – попробуйте-ка выучить и спеть:

Разумеется, бывает стиховая глухота. Дети, когда учат длинные стихи, часто забывают отдельные слова. Но одни подставляют синонимы с сохранением размера – «мой дядя самых честных правил, когда ужасно занемог», а другие – выбрасывают забытое слово, переставляют слова – и, кажется, вовсе не слышат, что у них вышло. «Ну и день был, сквозь дым летучий французы пошли как тучи». В этих случаях обязательно нужно обращать внимание на ритм, отбивать его, отстукивать, скандировать, – учить слышать стихи.

Глухота бывает и менее выраженной – например, читая вслух Пушкина, дети по привычке читают «раскаленной» и «безнадежно» как «раскалённой»и «безнадёжно», отчего стихи сразу начинают хромать. Они, разумеется, ничего не знают о церковнославянизмах и не понимают, почему тут должно быть Е вместо Ё, и их не смущают даже рифмы «раскалённой – Вселенной» « «безнадёжно – нежно». Но что мешает взрослым поговорить с ними об этом?

С первой строчкой, «травка зеленеет, солнышко блестит», у ребенка не возникает никаких проблем. Травка и солнышко ему понятны. А вот «ласточка с весною в сени к нам летит» – это уже проблема. Может, он никогда не видел ласточки. Может? Очень даже. Вот вы когда и где в последний раз видели ласточку? А ваши дети? А как в их сознании ласточка связана с весною? А что такое «сени»? Спросите своего городского ребенка, что такое «сени» – многие ли ответят? «Лететь с весною» – это образ отвлеченный, а ребенок мыслит конкретно. Для него вся эта строчка – чистая абракадабра, он ее и повторить-то не может, не то что запомнить. А дальше?

Что значит «солнце краше»? почему «весна милей»? Что значит «прощебечь»? Чтобы ребенок хоть что-то понял – надо все это с ним обсудить. Запас слов у детей ограничен, им стоит помочь.

Эти трудности не проходят с возрастом. Абракадабра обрушивается на ребенка внезапно – задали учить наизусть «Бородино», – это о чем вообще? Один знакомый ребенок смог выучить стихотворение только после того, как родители прочитали с ним статью про Бородинское сражение, вычертили карту и разыграли сражение с солдатиками. Только тогда он смог представить, что означает «построили редут», «но тих был наш бивак открытый», «уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами»… А можно было, наверное, показать кусок из «Войны и мира» с комментариями…

Когда моя дочь училась в 8 классе, она чуть не плакала над стихотворением «На смерть поэта». Когда начали вникать – оказалось, она вообще не понимает, что все это значит:

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов…

Кто такие «надменные потомки»? почему они надменные? Какой подлостью прославлены их отцы? Почему пята – рабская? Какие обломки она попирает? Что это за обломки родов? Почему они обижены игрою счастия? Эти четыре строчки требуют серьезного историко-литературного комментария, и пока ребенок не разберется в том, что эти слова означают, он так и будет путать их, заменять, забывать…

В рассказе Виктора Голявкина «Крути снежные вертя» главный герой доучился до «Утро воет небо могилою», пока пытался бездумно зазубривать «Буря мглою небо кроет». Выход у Голявкина тоже предложен, читайте.

У каждого, наверное, есть история про то, как ребенок не расслышал каких-то слов в песне или стихотворениии понял их иначе. У Симона Соловейчика в одной статье упоминается «алый бангорит на груди» (это у красного командира; «бангорит» казался ребенку драгоценным камнем). Мама моя рассказывала мне, что слышала в известной песне: «В далекий край товарищ улетает, родные вещи вслед за ним летят, любимый город в синий дым китает». Я сама – уже взрослая – в попсовой песенке, которую слушала соседка в общежитии, расслышала однажды «вам будет крайне неудобно маршировать задумчиво в строю». Меня так озадачило задумчивое марширование, что я попросила кого-то из своих гостей послушать песню (соседка ее крутила раз сто подряд) и сказать мне, что там на самом деле поется. На самом деле там было «маскировать забывчивость свою». Когда ребенок пытается учить на слух – проблемы интерпретации очень возможны. Решение проблемы – в том, чтобы сначала попытаться понять, что значит каждая строчка.

Кроме того, даже когда все слова понятны, из них не складывается образ. Ребенок говорит слова – а не видит ни травки, ни солнышка, ни ласточки, которая летит «с весною». Стоит спросить его, как он это видит, обсудить эту картинку, – когда она есть в голове, выучить стихотворение гораздо легче.

Иногда попадаются трудные строчки. Однажды мы с сыном учили «Завещание» Лермонтова http://www.stihi-rus.ru/1/Lermontov/37.htm , – верней, учил он, а я помогала, но тоже выучила за компанию. Оказалось, что ни он, ни я не в состоянии запомнить строчку, которую я выделяю жирным:

Смотри ж… Да что? моей судьбой,

Все остальные строчки в стихотворении – текучий монолог. А здесь, да еще в последней строфе, плавное течение спотыкается, слова не связаны друг с другом, рассыпаются. Это Лермонтов специально так сделал, не будем сейчас выяснять, зачем – но запомнить эту последовательность слов оказалось очень трудно. Поскольку, как всегда, стихи учатся в последний момент, через полчаса после отбоя – времени на размышление особо не было. Мы выпутались при помощи простого мнемонического приема: для каждого из логических отрезков строки придумали жест. «Смотри ж» – смотрим в бинокль, «да что» – разводим руками. «Моей судьбой» – прижимаем руку к груди, ну уж как придумалось.

Запомнить три жеста проще, чем шесть слов. Ребенок тормозит – я подсказываю жестами.

Кроме того, одним детям легче учить со слуха, другим – глядя в книжку. В книжку глядеть очень полезно, особенно если ребенок на слух не различает анафор, одинаковых начал строчек, и пытается их заменять какой-нибудь ерундой: «Тогда пойдем ломить стеною» вместо

Уж мы пойдем ломить стеною,

Покажите им это «уж», «уж» – если не слышат, пусть увидят.

Есть дети, которые почему-то предпочитают учить стихи, стоя на голове. Есть дети, которые качаются на табуретке в такт (если жалко табуретку, дайте то, на чем можно качаться). Есть дети, которым помогает скандировать, и дети, которым помогает написать стих по памяти, а потом доучить места, которые не вспоминаются с первого раза. Некоторым помогает меняться с мамой: сначала мама читает все четные строчки, а ребенок нечетные, потом наоборот. Вообще учить с ребенком стихи – прекрасная затея, взрослым это тоже полезно (см. пункт 1).

Очень может быть, что у ребенка на видео есть реальные проблемы, которые мешают ему учить стихи – и это может быть не только низкий культурный уровень и отсутствие привычки слышать и читать стихи, не только усталость и немотивированность. Это очень может быть проблема понимания на слух, например, или проблема памяти. К сожалению, обычно эти проблемы у детей остаются нераспознанными, что с ними делать и к какому специалисту вести ребенка – мало кто знает. Н екоторые комментаторы, впрочем, справедливо замечают, что мы ничего не знаем о ребенке на видео и его родителях; это вполне может быть усыновленный ребенок с вынесенной из прошлой жизни манерой выражаться.

По-хорошему, ребенку может быть нужна консультация нейропсихолога и помощь коррекционного педагога, но в большинстве городов страны таких специалистов и взять-то негде. И помочь ребенку особенно никто не может, и вместо радости от того, что весна, счастье, солнце, птичий щебет, – получается унылая тоска и истязание, а вместо поэзии – площадная брань в детских устах.

источник

Многократное и буквальное повторение материала – один из самых старых приемов обучения. В 19-м веке в России сложилась система образования, в которой зубрежка стала основой основ. Причин этому было несколько:

• Основу образования в приходских и уездных училищах составляли молитвы, правила грамматики и счета. То есть объем материала был небольшим (по сравнению с современной школьной программой), его можно было заучить наизусть.
• Ученикам сельских школ приходилось заниматься вовсе без учебников, воспринимая только слова учителя. Доступа к книгам у большинства людей не было. Это еще одна причина того, что многие тексты (например, религиозные) нужно было запомнить дословно.
• Индивидуальный подход к обучению и оценке знаний не применяли. Все ученики должны были отвечать на экзамене одинаково.

А современные методы обучения ориентированы на понимание материала, творчество, создание проектов по заданной теме. Казалось бы, зубрежка должна была уйти в прошлое. Но каждый метод обучения имеет свои плюсы.

Без заучивания в той или иной мере не обходится ни один предмет в школе.

• Русский язык: хотя зрительная память нередко помогает ученикам писать слова правильно (особенно тем, кто много читает; на этом основан так называемый эффект «врожденной грамотности»), множество правил требуют запоминания. Начиная с «ЖИ, ШИ пиши с буквой И», которое повторяют ученики начальной школы, и до сложных правил синтаксиса в старших классах.

Врожденная грамотность – миф. Ее не существует так же, как не может существовать врожденного знания языка: ребенок учится разговаривать только в процессе общения с другими людьми. Абсолютная грамотность встречается, если человек обладает хорошей зрительной памятью и много читает. Тогда при письме он пишет именно так, как слово или предложение запечатлелось в его памяти. Даже без знания правил ему легко писать без ошибок.

• Литература: хотя главное в изучении – это понимание произведения, некоторые сведения (хотя бы годы жизни великих писателей) придется запомнить. Также школьникам приходится учить стихи.
• История требует запоминания дат наиболее важных событий.
• Физика, химия, математика, геометрия – науки, которые требуют точности в расчетах, поэтому для успешного обучения школьникам придется зубрить формулы, аксиомы и теоремы.
• Чтобы покорить вершину свободного владения хотя бы одним иностранным языком, придется терпеливо заучивать правила, исключения, идиомы, а главное – огромные списки слов.

Хотя само по себе штудирование формул или столбиков с неправильными глаголами может показаться самым скучным занятием на свете, оно несет в себе много пользы (помимо собственно усвоения знаний). Тренировка памяти – отличная зарядка для мозга. Особенного эффекта в этом плане можно добиться на занятиях ментальной арифметикой в Академии развития интеллекта для детей и взрослых «AMAKids».

Если запоминать материал непосредственно перед экзаменом, результат может оказаться нестойким. Формулы, даты и стихи быстро улетучатся из памяти, как только станут «не нужны». Поэтому лучший результат дает заучивание не для сдачи экзамена, а для себя.

При возрастающем объеме знаний уменьшается и доля того, что необходимо запомнить дословно. К качеству образования современного человека предъявляется все больше требований, поэтому механическим повторением здесь не обойтись. Школьник, студент и специалист должны не только запоминать материал (в этом могут помочь современные методики развития, например, «Меморика»), но и уметь логически мыслить, обобщать, делать выводы, находить нестандартные и творческие решения задач.

• Временные ресурсы ученика или студента ограничены, заданий очень много, а зубрежка отнимает силы и время.
• Благодаря смартфонам есть постоянный доступ к любой информации. Ученик может посчитать заучивание пустой тратой времени, ведь всегда можно заглянуть в поисковую систему. Это снижает мотивацию к учебе.
• Заученные готовые сведения из учебников могут помешать найти нестандартное решение задачи.
• Изучение как точных, так и гуманитарных наук не связано напрямую с точным воспроизведением материала. Успеха в математике не достичь без способности логически мыслить. Для понимания законов химии и физики лучший эффект дают практические эксперименты. А понять и прочувствовать произведения русских классиков помогут жизненный опыт, духовное развитие.

Даже иностранный язык, сама суть изучения которого – в запоминании множества слов и правил, и тот не состоит из одной зубрежки. Коммуникативная методика позволяет усваивать лексику и грамматику «в фоновом режиме», в процессе общения. Это делает процесс интереснее, поддерживает мотивацию.

Зубрежка царила в классах не одно столетие, но для современных учеников этот подход выглядит довольно ограниченным. Хотя все-таки без повторения нет учения и тренировки памяти приносят большую пользу и детям, и взрослым, на первый план выходит понимание. Задача учителя – найти к каждому ребенку подход, который позволит ему усвоить сложный материал в полной мере.

источник

К сожалению, современные дети очень мало учат стихов в дошкольном возрасте. И поэтому им тяжело запомнить даже небольшое поэтическое произведение в школе. Родители недоумевают – почему же у их ребёнка в школе такая плохая память? Это всё потому, что до 7-8 лет дети мало учат стихов.

Зачем детям учить стихи наизусть?

Я, как учитель-логопед, педагог, с большой уверенностью могу сказать: стихи учить необходимо, потому, что заучивание наизусть стихотворных произведений – самый верный способ развития ребёнка.

• Развивается детская память.

• Увеличивается активный словарь детей.

Существует два вида словаря, которым пользуются дети. Это активный и пассивный словарь.

Пассивный словарь – это все слова, значение которых понимает ребёнок, но сам по каким-то причинам не произносит их.

Активный словарь – это все слова, значение которых ребёнок не только понимает, но и правильно употребляет в своей речи.

Малыш может правильно употреблять в своей речи уже выученные и много раз проговорённые в стихотворении слова и фразы. Речь ребёнка становится более богатой и правильной.

• Формируется чувство языка.

Ребёнок запоминает фразами, поэтому, при заучивании стихотворения, малыш фиксирует в памяти как правильно сочетать одно слово с другим. И когда в реальной жизни сложится такая ситуация, когда нужно сказать словосочетание похожее на фразу из стихотворения, малыш говорит правильным литературным языком.

• Развивается фонематический слух.

Фонематический слух – это различение звуков в слове. Если малыш не может чётко различать звуки, то он не может правильно повторить, запомнить и написать, что ему сказали.

Учить стихи с детьми можно с любого возраста. И чем раньше вы начнёте, тем лучше.

Какие стихи учить самым маленьким детям?

Первые стихи должны быть понятны и просты. Для этого подойдут потешки, считалки или детский фольклор. Ну, а потом уже можно перейти к стихам А.Барто и другим авторам.

Стихотворная форма произведений воспринимается детьми лучше, чем прозаическая. В стихотворении есть напев и мелодия, в прозе – всё монотонно, нет рифмы. Не случайно многие писатели обращаются к изложению своих произведений именно в стихотворной форме. Сказки и рассказы, изложенные в рифме легко воспринимаются и учатся. Вспомните стихи Агнии Барто, Самуила Маршака, Сергея Михалкова, Корнея Чуковского. Каждый взрослый наверняка процитирует строчки из произведений этих писателей.

Многим родителям тяжело учить с детьми стихи. Находится тысяча причин – домашние дела, поездка, да и просто нежелание ребёнка.

Не нужно усаживать ребёнка, например, за стол и говорить: «Сейчас мы с тобой будем учить стишок ко Дню рождения бабушки.» Не нужно вообще сообщать маленькому ребёнку, что он должен выучить стишок.

Если вы хотите, чтобы ваше чадо выучило стихотворение, то сначала выучите его сами . Выберите для заучивания стихотворение, которое нравится в первую очередь вам и соответствует возрасту вашего малыша. Расскажите ребёнку стихотворение сами и объясните непонятные слова, если они есть в тексте.

Рассказываете это стихотворение ребёнку целиком как можно чаще в течение дня. Если куда-то идёте – рассказывайте, если стоите в очереди – рассказывайте, если моете посуду, а ребёнок около вас – рассказывайте, если ребёнок качается на качелях – рассказывайте, одеваете ребёнка -рассказывайте, купаете — рассказывайте, перед сном – тоже рассказывайте, и не по одному разу, а по многу раз.

Сначала малыш будет договаривать последние слоги фраз, потом рифмованные слова, а потом и всё стихотворение расскажет.

К сожалению, современные дети очень мало учат стихов в дошкольном возрасте. И поэтому им тяжело запомнить даже небольшое поэтическое произведение в школе. Родители недоумевают – почему же у их ребёнка в школе такая плохая память? Это всё потому, что до 7-8 лет дети мало учат стихов.
Советую учить как можно больше произведений в детском саду, потому что — это самый хороший способ для дальнейшего формирования необходимого объёма памяти школьников.
В свою очередь, мы с воспитателями, каждую неделю стараемся дать детям для заучивания, соответствующие теме недели. Пусть это небольшие стихи (загадки), по 6-8 строчек, но благодаря такому подходу в обучении, у детей будет хорошо развита память. И к школе они уже будут подготовлены в этом плане.

Советы родителям при заучивании стихотворений.

Сначала стихотворение ребенку читает взрослый, эмоционально , красиво, не торопясь. Обращайте внимание ребенка на то, какие чувства, настроения вызывает тот или иной текст. Попробуйте придумать вместе, почему поэт написал то или иное стихотворение.

Затем проводится словарная работа , т.е. уточняется, все ли слова понятны ребенку, объясняются малознакомые слова и выражения.

Задайте вопросы ребенку по содержанию стихотворения, которые помогут ему лучше понять текст, а Вам проверить это понимание.

Не забывайте о произношении тех звуков, которые ребенок уже умеет говорить, но не всегда еще употребляет правильно. Необходимо сразу попросить произносить все слова в стихотворении точно, поправить ребенка, если это необходимо; т.к . после заучивания текста это будет сделать уже очень трудно.

Обратите внимание ребенка на интонацию каждой строчки, силу голоса при рассказывании стихотворения, логические ударения и паузы в тексте.

Игровые приемы, которые помогут вам при этом:

— Заучивание стихотворения в лицах, драматизации. Этот прием помогает лучшему осмыслению текста, выбору нужной интонации и большей выразительности речи.

источник

«Опять задали учить стихотворение» — с этими словами и с унылым выражением лица пришел ваш ребенок из школы. «И зачем только задают учить эти стихи? Надоело уже» — часто можно услышать подобную речь от наших детей. Действительно, а зачем задают в школе выучить стих (прозу)? Может, зря все это придумано, специально, чтобы посильнее помучить наших ненаглядных детишек? А стихи эти в жизни им, конечно, не пригодятся.

Стихи, быть может, и не пригодятся, но зато во взрослой жизни очень пригодится тренированная память. Ребенок вырастет, выучится, устроится на работу — вот тут-то и нужно будет ему умение запоминать большие объемы информации, усваивать и обрабатывать их. Еще и раньше, во время учебы в университете ему понадобятся все резервы памяти, когда на ребенка со всех сторон начнет просто «вываливаться» самая разная информация. Учителя в школе просто-напросто тренируют детскую память, подготавливая ребят ко взрослой жизни. Поэтому учить то, что задано, все-таки надо. И ответ на вопрос: «зачем учить стихи» простой — чтобы развить свою память.

Если у ребенка память от рождения хорошая, замечательно — он сможет легко и быстро запоминать произведения. Если память не очень, надо ее развивать. Ее можно натренировать, нарастить, как мускул. Главное — регулярные занятия. При регулярных упражнениях на запоминание врожденная плохая память ребенка будет со временем ничем не хуже, чем у более одаренного сверстника. Ведь хорошая память — очень важная составляющая успешной учебы. Если у ребенка все через минуту вылетает из головы, нисколько не задерживаясь — согласитесь, с такой памятью учиться будет проблематично. Даже в школе, не говоря у же о профессиональном образовании.

Разберемся, какие полезные умения и навыки развивает заучивание стихов и прозаических произведения.

Польза стихов в том, что идет расширение кругозора ребенка. Он запоминает новые слова, формируя свой словарный запас. В его голове усваиваются красивые, правильные выражения и литературный слог.

Ребенок учится воспринимать произведения литературы.

У детей улучшается речь. Многие логопедические методы построены на заучивании, запоминании и пересказе произведений. Пересказ произведений, особенно с выражением, делает речь более четкой, вырабатывает нужную интонацию. Эти навыки пригодятся ребенку и во взрослой жизни, например, когда понадобится убедить начальника на работе в успешности своего проекта. К тому же четкая дикция делает возможным выступления ребенка на публике, что тоже немаловажное умение во взрослой жизни.

Резюмируем: заучивание стихов — отнюдь не пустая трата времени. Стихи и прозу необходимо учить детям для того, чтобы состояться успешными людьми во взрослой жизни.

Кстати, Иосиф Бродский, когда преподавал студентам, частенько задавал им учить наизусть различные произведения, приговаривая при этом, что каждое выученное произведение — свое собственное. То есть ребенок, когда учит с пониманием, пропуская через себя, делает произведение своим собственным опытом, частью своего мировоззрения.

Ради справедливости приведем самые часто встречающиеся аргументы не в пользу заучивания:

Бестолковое зазубривание не развивает ребенка, а превращает его в робота, который механически запомнил стихотворение, пересказал его и тут же благополучно забыл.

Некоторые педагоги всерьез полагают, что ребенок должен учить только то, что может понять и то, что ему нравится. Но о каком развитии речи тогда можно говорить? Ведь развитие и идет как раз через преодоление трудностей и усвоение нового. Запоминание самых простых стихов и прозаических произведений оттачивает речь, развивает языковое чутье и формирует внутреннюю грамотность. Ребенок, заучивая сложные стихи, учится без ошибок писать, запоминает знаки препинания и орфограммы в сложных речевых оборотах.

Поэтому совершенно необходимо пусть даже и механически зубрить сложные произведения, которые кажутся сейчас столь ненужными. При запоминании все равно какая-то часть правильного произношения и литературной красивой речи осядет, застрянет, запишется на подкорку — и во взрослой жизни при соответствующей ситуации себя проявит.

Многие дети и родители обижаются, что учитель литературы снижает общую оценку ребенку за несколько невыученных им стихотворений, хотя сочинения и прочие задания выполнены на отлично.

Родители говорят — почему ему снизили оценку — подумаешь, не выучил какое-то никому не нужное стихотворение. Но если выучить это стихотворение было обозначено в программе как обязательное требование к учащемуся, то преподаватель имеет право снизить общую оценку за успеваемость, если ребенок задание не выполнил.

Вот, пожалуй, и все. Это два основных аргумента, которым недовольные дети и их родители объясняют свое нежелание учить стихи в школе. Аргументы, признаться, не самые сильные. Доводов «За» гораздо больше, и они несравнимо более впечатляющи.

Развивать память педагоги и детские психологи рекомендуют начинать как можно раньше. Одно из самых простых детских упражнений — это, конечно, учить стихи. Начинать надо с самых простых, затем перейти на более серьезные объемы. Учить прозу с маленькими детьми нежелательно — это будет для них слишком сложно. Прозу лучше оставить для средних и старших классов школы.

В детском саду стихи наизусть дети учат с воспитателем. Если ребенок не посещает детский сад, за его развитие отвечаете только вы, поэтому придется взять роль воспитателя на себя. Если ребенок небольшой, то слишком сложные стихотворения учить ни к чему. Выбирайте стихи с легко запоминающимися словами и легким слогом.

В школьном возрасте для развития памяти крайне важно как можно больше читать. Даже если ребенок читает «Гарри Поттера» — это уже отлично. Пусть осваивает то, что ему интересно, не настаивайте исключительно на классике — в любом случае чтение прекрасно развивает его память.

Отлично способствует развитию памяти и овладение новым умением. Можно записать ребенка на интересный ему кружок или начать вместе с ним осваивать какое-то новое знание — например, учиться рисовать или моделировать самолеты. Новая информация требует усвоения, поэтому обучающий процесс, интересный ребенку, незаметно и мягко развивает его память.

Не забывайте обогащать словарный запас своего чада, не бойтесь рассказывать ему что-то, применяя сложные слова — как раз и будет повод объяснить их значение. Это здорово развивает лексикон и память школьника.

Память можно развить в любом возрасте, поэтому не отчаивайтесь, если ребенок не может пока как следует учиться — при регулярных занятиях его учеба обязательно улучшится.

И чем больше будет тренироваться ребенок в запоминании, тем лучше. Поэтому не сердитесь на школьную программу, которая предусмотрела детям для заучивания слишком длинные и сложные стихотворения. Поймите, что так будет лучше для вашего же ребенка. Пусть он лучше сейчас обзаведется полезным умением и разовьет свою память, чем потом всю жизнь будет страдать от невнимательности и от того, что в голове не держится информация.

Больше всего умение заучивать стихи быстро и без ошибок пригодится учащимся школы. Для них и будут эти советы. Хотя общие рекомендации применимы абсолютно ко всем категориям граждан.

Если задали объемное произведение, особенно, если требуется учить прозу — лучше разбить произведение на небольшие куски и учить их отдельно. Выучили один небольшой отрывок — переходить к следующему. И так пока не закончится все произведение.

Выучив стихотворение или прозаический отрывок, весь оставшийся день и вечер к нему не возвращайтесь. Повторите на ночь перед сном и утром после пробуждения. Утреннее повторение покажет, что вы запомнили, освежит произведение в памяти и поможет рассказать его на уроке без запинок и ошибок.

Хороший способ — не бестолковая зубрежка, а чтение произведения несколько раз — до тех пор, пока оно, что называется, «не будет от зубов отскакивать». Таким образом заучивание становится не таким уж противным и нудным делом.

Можно учить произведение, переписывая его в тетрадь. Просто переписывая, не пытаясь зубрить. В процессе письма произведение будет запоминаться автоматически, что сделает процесс последующего его запоминания гораздо более легким.

Если задано совсем уже незапоминаемое стихотворение или отрывок прозы, можно сделать из него рэп-песенку и прочитать или сделать еще какую-нибудь современную аранжировку. Главное, не рассказать потом на уроке отрывок из «Евгения Онегина» в стиле рэп — вдруг учительница кроме классики ничего не признает.

В интернете сейчас есть специальные сервисы для заучивания. Они помогают быстрее запомнить произведение. Нужно только вставить необходимый текст и программа выделит определенные слова-маяки, которые нужно будет запомнить. Затем — следующий набор слов. Таким образом можно выучить произведение гораздо быстрее и проще.

Рассмотрим, как правильно учить стихи. Всего несколько пунктов, соблюдение последовательности которых поможет быстро выучить любое произведение школьной программы:

Вслух читаем заданное произведение. Это сделать нужно три раза. Читаем с выражением.

Главное — во время чтения попытаться представить в уме описываемую в произведении ситуацию.

После того как быстро три раза прочитали, читаем четвертый раз — но уже медленнее. Так же вслух и с выражением, но медленно.

Перепишите текст на бумагу. Не торопясь, проговаривая вслух то, что пишете. Если произведение идет сплошной «простыней», лучше разбить его на несколько абзацев или блоков — так будет гораздо проще.

После переписывания вы уже будете знать произведение примерно на 75%. Остальные 25% «всплывут» во время вечернего и утреннего повторения.

Вот и все — и ничего учить не надо, все запомнилось само. Не забудьте только перед сном прочитать еще раз, уже стараясь меньше заглядывать в книгу. И утром еще раз. Педагоги утверждают, что эта методика позволяет выучить практически любое произведение школьной программы за час.

источник

Александр Генис: Недавно в “Нью-Йорк Таймс” появилось интересное эссе, автор которого, известный писатель Джим Холт, призывает читателей учить стихи наизусть и делится своим повседневным опытом в этом непростом деле. Я попросил поэта “Американского часа” Владимира Гандельсмана, как заинтересованное лицо, обсудить с нами эту тему.

Владимир Гандельсман: Моя первая мысль: мало его мучили в школе. Но потом я подумал об этом и наоборот: может быть, его слишком мучили. И вот человек вырос, стал разумным интеллигентом, и подумал: разве может прекрасное доставлять такие мучения? Надо разобраться. И вот он разбирается.

Александр Генис: Вот и расскажите как?

Владимир Гандельсман: Несколько лет назад Холт начал ежедневно заучивать наизусть стихи. Сейчас он помнит около ста стихотворений, некоторые довольно длинные – а всё вместе – больше 2000 строк, не считая лимериков и лирики Боба Дилана. Он читает их себе под нос, бегая трусцой вдоль Гудзона, иногда и не под нос, а громко, если рядом нет человекообразных существ. То же самое он делает, но потише, пока кружит по Манхэттену, исполняя всякие поручения по работе. Как бы разговаривает с кем-то по невидимому мобильнику. Так что вот эти люди, которые разговаривают сами с собой и вызывают у меня (и, подозреваю, не только у меня) странное раздражение, эти люди, непрерывно говорящие по мобильнику, может быть, на самом деле они читают Гомера, воодушевляясь великими стихами.

Александр Генис: Возможно. Но поговорим о выученных наизусть стихах. Тем более, что теперь эта педагогическая техника вышла из употребления.

Владимир Гандельсман: Действительно, сегодня это может показаться эксцентрикой, каким-то мазохизмом. И кстати, Холт поминает свое поколение и свою школу недобрым словом. “Если вы, — говорит он, — принадлежите к послевоенному поколению, как я, или еще старше, ваш школьный учитель, возможно, заставлял вас учить наизусть стихи. Как мы протестовали и хныкали! Какой смысл в заучивании наизусть Шекспира? Этот устаревший английский – эти первые 18 строк “Кентерберийских историй”: “Когда Апрель обильными дождями / Разрыхлил землю, взрытую ростками, / И, мартовскую жажду утоля, / От корня до зеленого стебля. ” . Зачем это знать? “Наш учитель, — говорит Джим Холт, — никогда не мог удовлетворительно ответить на эти вопросы. Он говорил какую-то чушь о чувстве “культурной ориентированности”. Мы заучивали, наматывали на колесо памяти, и это было сродни колесованию”.

Александр Генис: Да, я до сих помню вызубренные под угрозой двойки “Стихи о советском паспорте” с идиотским образом “двуспальной английской левою”. Правда, есть такие счастливцы, которым это ничего не стоит: выучить стихотворение наизусть.

Владимир Гандельсман: И не одно. Джордж Оруэлл говорил, что когда стихи звучат как колокол – как это звучало для него у раннего Элиота – он запоминает 20-30 строк с одного прочтения. Сэмуэль Джонсон, великий британский лексикограф, обладал мнемоническим талантом. Таких людей немало. Но вот для людей не столь выдающихся больше подходит постепенный способ запоминания — по чуть-чуть. Так поступает и наш неофит. Он берет пару новых строк каждое утро, перед завтраком, и присоединяет их к уже заученным. Сейчас он на 22-й строке теннисоновского “Улиса”. На заучивание всей вещи уйдет около месяца, но в итоге он будет обладателем шикарной поэтической собственности, которой всегда сможет распоряжаться: вспоминать ее, обдумывать. Мне кажется, Саша, что это не худший вид собственности.

Александр Генис: Именно – так, причем – неотчуждаемая собственность. Мой отец с детства знал наизусть “Онегина”, и в старости он помогал ему сохранять память. Отец каждый вечер перед сном декламировал сам себе главу на выбор. А как Вы считаете, заучивание помогает понять стихи или это просто мнемоническое упражнение?

Владимир Гандельсман: В своем эссе Джим Холт делает очень точное наблюдение: процесс запоминания вполне механистичен поначалу. Вы проникаетесь ритмом и системой рифмовки, декламируете все это, не особо придавая значение смыслу. Но затем начинают происходить какие-то органические вещи. Автоматическое запоминание уступает смысловому. Вы начинаете чувствовать связь и натяжение между абстрактным ритмом и стихами.

Александр Генис: А Вы сами в своей преподавательской практике заставляете учеников заучивать стихи?

Владимир Гандельсман: Я не заставляю, но прошу. Почему? По нескольким причинам. Первое: я считаю, что человек просто читающий, не заучивающий, – это уже замечательно. Хотя бы потому, что он никому не мешает. Он сосредоточен, он не суетлив. Второе: человек, который заучивает художественный текст – мы не будем здесь определять, что есть “художественность”, это нас уведет далеко в сторону, — такой человек сосредоточен вдвойне. А теперь вспомним известную формулу Кольриджа: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке”. И формулу Теодора де Банвиля: “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ясном ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание.

Александр Генис: Бродский, который заставлял своих студентов учить стихи, говорил, что каждое выученное наизусть стихотворение вы можете считать своим, будто сами его написали.

Владимир Гандельсман: И в большом количестве. Он приводил замечательный пример Надежды Мандельштам, действительно замечательный: она состояла из стихов своего гениального мужа, а в результате сама стала замечательным писателем. К сожалению, такой результат не обязателен. Были в истории весьма начитанные люди и при этом бандиты, Сталин, например, палач Мандельштама… Дзержинский, Менжинский, Вышинский (простите, что в рифму) – всё это были образованные люди, да еще и пописывавшие сами…

Александр Генис: Но если уж нас занесло в это время, лучше вспомнить Шаламова, которого спасали в лагерях стихи Пастернака.

Владимир Гандельсман: Да, это великий пример. В стихах Пастернака столько жизни, что они могут спасти чисто физически. Можно вспомнить, что Преподобный Серафим Саровский при жизни своей заповедал ежедневно читать Псалтирь в церкви двенадцати сестрам, меняясь через каждые два часа, и читать вслух непременно в течение всего года. Почему? Потому что это очищает душу. А что такое псалмы Давида? Те же стихи.

Александр Генис: Кто же спорит… Но вернемся к Джиму Холту и его рецептам.

Владимир Гандельсман: Их, в сущности, нет. Его эссе ни на что не претендует. Никаких таких призывов, всё довольно скромно. Но он говорит, что, по крайней мере, он развеял три мифа.
Первый миф; стихи трудно запоминать. Неправда. Легко.
Второй миф: нашей памяти не хватает на то, чтобы запоминать стихи. Чушь. Наша память – мускулатура, а не закрытая банка.
Третий миф: никто не может обойтись без мобильника или iPodа. Вполне можно обойтись. Запоминайте вместо этого стихи!
Я хочу добавить от себя, что ритм, поэзия растворены в крови человека. Поэтому ребенок так легко усваивает все, что ритмично, поэтому дитя слушает колыбельную. Об этом есть стихотворение у упомянутого нами Пастернака, которое я напоследок прочту, — по-моему, оно в тему:

Так начинают. Года в два
От мамки рвутся в тьму мелодий,
Щебечут, свищут, — а слова
Являются о третьем годе.

Так начинают понимать.
И в шуме пущенной турбины
Мерещится, что мать — не мать
Что ты — не ты, что дом — чужбина.

Что делать страшной красоте
Присевшей на скамью сирени,
Когда и впрямь не красть детей?
Так возникают подозренья.

Так зреют страхи. Как он даст
Звезде превысить досяганье,
Когда он — Фауст, когда — фантаст?
Так начинаются цыгане.

Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря.
Так будут начинаться ямбы.

Так ночи летние, ничком
Упав в овсы с мольбой: исполнься,
Грозят заре твоим зрачком,
Так затевают ссоры с солнцем.

источник