Медаль за полезные обществу научные труды

21 сентября 1764 года впервые в истории Российской империи была присуждена государственная награда представителям купеческого сословия.

Обычай награждать людей за подвиги существует с давних времен. Русские князья за ратные подвиги награждали воинов золотыми гривнами, цепями, крестами, а так же доспехами, оружием, конями. Награждали земельными наделами и поместьями. С «царского плеча» жаловали шубы и кафтаны. Раздавали чины и крестьян и так далее. Стройный порядок системе придал Петр Великий. Он учредил первые три ордена: в 1698 году — орден Андрея Первозванного В 1714 — орден Екатерины и в 1725 -орден Александра Невского. Однако, все эти высокие награды существовали для лиц господствующего класса. И хотя Петр I понимал, что на промышленном сословии держится экономика всей страны, но он причислял купцов к «подлым нерегулярным гражданам» и по сему государственные награды им не полагались.

И вдруг в России, опередив даже просвещенную Францию, Екатериной Великой была учреждена медаль «За полезные обществу труды». Это была первая российская награда за гражданские заслуги. Буржуазии, ученым, деятелям искусства как бы говорили: трудитесь, совершайте открытия, поднимайте экономику — ваш труд будет замечен и поощрен. Видя большую выгоду в освоении восточных земель, Екатерина поощряет промысловиков, которые отправляются в трудные экспедиции для открытия новых территорий.

Первыми этой медалью была награждена целая компания купцов-пайщиков численностью 12 человек: «за предпринятую экспедицию на дальние Алеутские острова на судне «Св. Иулиан» для «сыскания новых земель и для приводу тамошнего. народа в (российское) подданство».

Это были золотые медали диаметром 42 мм, которые носили на шее, на Андреевской ленте. На лицевой стороне изображён портрет Екатерины II, развёрнутый традиционно вправо, а на обороте помещена в изящном, тонком орнаменте надпись: «За полезные обществу труды 1762 году августа 31 дня»

2 сентября 1758 года на далекой Камчатке из устья одноименной реки вышел бот «Св. Иулиан». Добыча пушнины — главная задача подобных судов. Именно пушной промысел дал мощный толчок географическим открытиям, совершенным русскими людьми к востоку от Камчатки в середине XVIII века. Так что, своими огромными территориями не в последнюю очередь государство российское обязано предпринимательскому, стяжательному и , конечно, неукротимому духу своих подданных. Добыча и продажа сибирской пушнины составляла тогда одну из главных статей дохода казны во внутренней и во внешней торговле. Промышляя, самые отважные дошли до Охотского моря, и встал вопрос о поисках новых земель. Это привело к географическим открытиям, к землям на некоторое время ставшим важным источником пополнения казны.

В организации промысловых экспедиций на Дальнем Востоке принимали участие купцы из разных районов государства, порой весьма отдаленных. Бот «Св. Иулиан», вышедший в океан в сентябре 1758 года, снаряжала компания во главе с московским купцом Иваном Никифоровым. Финансировали экспедициию купцы из Тобольска, Вологды, Тотьмы, Тулы и других городов.

Экспедиция на «Св. Иулиане» продолжалась четыре года до 31 августа 1762 года. Экспедиция оказалась крайне успешной: открыты новые земли и острова, в том числе Алеутские, новые моря и проливы. Экономическая составляющая похода впечатляла. Одной только пошлины — «десятины» с добытой пушнины — было передано в казну более 13 тысяч рублей и 250 рублей ясака. При этом оценщик мехов не смог определить стоимость черно-бурых лисиц, так как «таковых наперед сего в вывозе не бывало и в продаже нигде не видел». Даже в Иркутске стоимость этих шкур выяснить не смогли — столь высокого качества они оказались. Отчет экспедиции был внимательно изучен в столице и Ломоносов, дав ей высокую оценку, справедливо утверждал: «предприятие далее к великой славе и к пользе Российской империи служить будет и от других держав безопасно».

Последовало и официальное признание заслуг экспедиции. 21 сентября 1764 года вышел Указ Екатерины II о награждении купцов И. Никифорова, И. Снигирева, И. Буренина за открытие островов в Тихом океане: «в знак всемилостивейшего удовольствия нашего похвальными и полезными той компании трудами и ревностию все купцы, участвовавшие в организации «вояжа» награждались.

Во-первых, было велено вернуть «принадлежащую казне десятину». Но при этом из общей суммы была вычтена стоимость 15 пудов железа для изготовления новых якорей, взятого промышленниками на острове Медный с разбитого пакетбота второй беринговской экспедиции (государево око не дремало во время экспедиции и четко отметило это использование казенного имущества).

Во-вторых, «составляющих сию компанию купцов всемилостивейше уволить от гражданских служб». Многочисленные повинности, от которых освобождались лишь дворяне и духовенство, были большим грузом для городских жителей, в том числе и для купечества. Избавление от них представляло собой немалую награду.

Золотые медали весом в десять червонцев, около 35 грамм, получил каждый из компаньонов. Дата «1762 году августа 31 дня» напоминает о дне, когда путешественники после четырехлетнего плавания вновь сошли на камчатский берег. С этих пор купеческим компаниям императрица начинает оказывать конкретную систематическую финансовую помощь. Кроме того, было предписано выдавать им порох, канифас на паруса и даже иногда пушки. А позднее было отменено взимание со звероловов десятой доли добытой пушнины, сохранилась только пошлина в пограничных таможнях.

Так было положено начало хорошей традиции — отмечать заслуги и поощрять к новых хозяйственным подвигам русское предпринимательство. Екатерининскую медаль «За полезные обществе труды» сменила медаль «За усердие», введенная Александром I. Медаль была в двух вариантах исполнена: серебряная и золотая. Поскольку эти награды являлись предметами гордости и славы и содействовали в успехах предпринимательства, то чаще всего на такие медали претендовали купцы и промышленники. И некоторые имели их по нескольку штук. Носили такие награды на шее, располагая на груди по старшинству — одну за другой, регулируя длиной лент. При верхней одежде она выпускалась наружу — поверх пальто. Обладатели их в таких случаях подстригали бороду, чтобы она не закрывала заслуженные регалии. Стимулирование у награжденных преданности к строю, которому они служили, достигалось не только пожалованием самих медалей, но и выдачей их в разных металлах, золоте и серебре, различных размеров, украшение алмазами и бриллиантами, ношение медалей на разных лентах, как правило, в порядке старшинства орденов.

Источник: 1. Полное Собрание Законов Российской Империи : Собрание первое : С 1649 по 12 декабря 1825 года. — СПб. : Тип. 2-го Отд-ния Собств. Е.И.В. Канцелярии, 1830.

2. В. Дуров. За полезные обществу труды. // Вокруг Света. — М., 1986 № 9

источник

Я держу в руке медаль с изображением портрета императрицы Екатерины И. На оборотной стороне надпись: «За полезные обществу труды» — и дата: «31 августа 1762 года». Единственное, что известно об этой медали, это краткая запись без ссылок на источник, что подобные награды «были пожалованы в 1762 году 12-и купцам, составлявшим мореходную на Камчатке компанию». Но и эти скудные сведения, как мы увидим в дальнейшем, не во всем верны.

2 сентября 1758 года на далекой Камчатке из устья одноименной реки вышел «во открытое Тихое море в морской вояж для изыскания новых островов и народов», как потом будет написано в отчете о путешествии, бот «Св. Иулиан». На борту 44 человека. Вел судно опытный моряк Степан Глотов, совмещавший две должности — «морехода» (шкипера), и «передовщика» (руководителя пушного промысла во время экспедиции). Добыча пушнины была главной задачей для подобных судов, бороздивших местные воды в эти годы. Собственно, пушной промысел и дал мощный толчок поразительным географическим открытиям, совершенным русскими людьми к востоку от Камчатки в середине XVIII столетия.

Географические исследования и промыслы в истории освоения бескрайних просторов восточнее Урала часто переплетаются. В XVII столетии русские люди, промышляя соболя в Зауралье, постепенно осваивали сибирские земли. Не случайно основным изображением сибирского герба с XVII века были два стоящих соболя, поддерживавших корону. Добыча и продажа сибирской пушнины составляла тогда одну из главных статей дохода казны во внутренней и еще более во внешней торговле. «Промышленники» этого дорогого зверя дошли до Охотского моря, и, естественно, встал вопрос о поисках новых земель, что привело к новым географическим открытиям, позволившим сделать эти места на некоторое время важным источником для пополнения государственной казны.

В организации промысловых экспедиций на Дальнем Востоке принимали участие купцы из разных районов государства, порой весьма отдаленных. Кроме компанейщиков из сравнительно близких городов, таких, как Якутск, Тобольск, Иркутск, в снаряжении судов участвовали купцы-поморы из района традиционного мореплавания в европейской части государства — Архангельска, а также из центральной России — из Москвы, Вологды, Ярославля, Тулы и даже из южных городов — Нежина, Харькова и других.

Бот «Св. Иулиан», вышедший в океан в начале сентября 1758 года, снаряжала компания во главе с московским купцом Иваном Никифоровым. Участие в финансировании экспедиции принимали купцы из Тобольска, Вологды, Тотьмы, Тулы и других городов.

Кроме руководителя экспедиции, знающего все тонкости промысла, и шкипера-капитана, на каждом корабле, снаряженном частной компанией, находился официальный представитель властей. Он контролировал деятельность «промышленников», следил за сбором ясака в пользу правительства с местного населения. Таким человеком на «Св. Иулиане» был казак Савин Пономарев. Он получил приказ «следовать на незнаемые морские острова для приводу тамошнего неясашного народа в подданство и в платеж ясака и выяснить, какие над теми островами или землицами начальники и владельцы». Ему также повелевалось «сыскивать земных и морских курьезных и иностранных вещей и золотых и серебряных руд, жемчугу, каменья, свинцу, железа, слюды, краски и прочих узорочных вещей».

На девятые сутки после выхода в море бот «Св. Иулиан», выдержавший жестокий осенний шторм, выбросило на берег острова Медный, одного из четырех, составляющих Командоры. Команда занялась починкой судна и заготовкой провианта. Вместо двух потерянных во время перехода якорей, «чтоб во время намеренного в море островов поиска не погибнуть безвременно, взяли с Командорского острова от разбитого пакетбота бывшей Камчатской экспедиции лежащего железа. по весу пятнадцать пуд и сковали чрез немалый труд два якоря».

1 сентября следующего, 1759 года судно снова вышло в море и пошло в сторону Алеутских островов. После месячного плавания пристали к острову Умнак, на котором насчитали около 400 человек местных жителей. Записали их управителей, двух вождей — «начальников, лучших двух мужиков» по имени Шашук и Акитакуль. Примерно в 15 верстах от главного острова, Унимака, часть команды «Св. Иулиана» во главе с Савином Пономаревым и одним из компанейщиков, посадским Иваном Соловьевым, посетила другой остров — Уналашки. От местных жителей русские узнали, что дальше к востоку есть еще восемь островов, и по рассказам алеутов описали их. В числе островов был назван Алахшак, «многолюдный, лесу стоячего много, лисицы, медведи, олени».

М. В. Ломоносов, который изучал позднее отчет Глотова и Пономарева (этот отчет послужил основой и для нашего рассказа), угадал в «Алахшаке» полуостров Аляску.

Экипаж «Св. Иулиана» провел на Алеутах более двух с половиной лет. За это время было добыто 1389 бобров, 1100 лисиц «сиво-душных» (черно-бурых), 400 «красных» лисиц и другая пушнина. За это время русские подружились с местным населением, а Глотов, выучивший алеутский язык, стал общим любимцем. «А при отправлении с тех островов по добровольному оных народов к подданству склонению, а чрез их, Пономарева и Глотова с товарищи, к ним ласку и привет оные желание возымели и впредь быть в подданстве и чтоб к ним российские люди всегда на судах ходили».

26 мая 1762 года «Св. Иулиан» покинул гостеприимных алеутов и взял курс к Камчатке. Три месяца провели отважные путешественники в пути, может быть, самые трудные за все четыре года экспедиции. «В пути имели превеликие недостатки в воде и пище, так что и последнюю с ног обувь варили и в пищу употребляли»,— сообщают в своем отчете Глотов и Пономарев. 31 августа 1762 года, ровно через четыре года, «Св. Иулиан» бросил якорь в устье реки Камчатки, в том месте, откуда ушел в свое долгое и трудное плавание. Оно оказалось очень успешным. Одной только пошлины — «десятины» с добытой пушнины — было передано в казну более 13 тысяч рублей, а также 250 рублей ясака. При этом оценщик мехов не смог определить стоимость черно-бурых лисиц, так как «таковых наперед сего в вывозе не бывало и в продаже нигде не видел». Даже в Иркутске стоимость этих шкур выяснить не смогли (настолько, вероятно, они оказались высокого качества), пришлось эту часть добычи пересылать в Санкт-Петербург.

Подробный отчет об экспедиции, составленный С. Глотовым и С. Пономаревым, а также карта Алеутских островов, вычерченная участником плавания тотемским «посадским человеком» Петром Шишкиным, были направлены сибирскому губернатору Д. И. Чичерину. Тот переслал всю документацию, касающуюся «вояжа» «Св. Иулиана», в Петербург, написав в сопроводительном донесении: «Сей доныне скрытый талант подданных выходит на театр чрез самых простых и неученых людей».

Отчет экспедиции был внимательно изучен в столице. М. В. Ломоносов написал на основе его довольно пространное «Прибавление» к своей известной работе «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию». Михаил Васильевич лично расспросил прибывших несколько позднее в Петербург «компанейщиков» — купцов Илью Снегирева и Ивана Буренина. В «Прибавлении» дается высокая оценка результатов плавания и справедливо утверждается, что это «предприятие далее к великой славе и к пользе Российской империи служить будет и от других держав безопасно».

Позднее последовало и официальное признание заслуг экспедиции. В знак «всемилостивейшего удовольствия» императрицы «похвальными и полезными этой компании трудами и ревностию» указом от 21 сентября1764 года (спустя два года после завершения плавания) все купцы, участвовавшие в организации «вояжа», получили несколько наград.

Во-первых, было велено вернуть им уже полученную казной «десятину» — десятую часть стоимости от всех добытых мехов. Правда, при этом из общей суммы была вычтена стоимость 15 пудов железа для изготовления новых якорей, взятого промышленниками на острове Медный с разбитого пакетбота второй беринговской экспедиции (государынино око — казак Савин Пономарев — не дремало во время экспедиции и четко отметило это использование «казенного» имущества).

Во-вторых, «составляющих сию компанию купцов (далее перечисляются фамилии, к которым мы еще вернемся.— В. Д.) всемилостивейше уволить от гражданских служб». Это была весьма значительная милость. Многочисленные повинности, от которых освобождались лишь дворяне и духовенство, были значительной тяготой для городских жителей, в число которых входило и купечество. Горожан выбирали по жребию и по очереди для несения различных служб, а также взимали с них различные денежные налоги («стрелецкие» — для оплаты охраны города, «мостовые» — для починки проезжей части и т. д.). Избавление от этих повинностей представляло собой немалую награду.

Наконец, третьим видом награждений были золотые медали весом в десять червонцев (около 35 граммов) для каждого из компаньонов. На лицевой стороне медали должен был помещаться традиционный императорский портрет, а на оборотной — «приличная на изобретение новых островов надпись», как сказано в указе. Когда дело дошло уже до изготовления медалей, ответственные за их выпуск взяли для надписи часть текста указа — «удовольствие (Екатерины II.— В. Д.) . полезными этой компании трудами», изменив его, и получилось: «За полезные обществу труды». Дата, помещенная здесь же, «1762 году августа 31 дня», напоминает о дне, когда путешественники после четырехлетнего плавания вновь сошли на камчатский берег.

В указе о награждении упоминаются двенадцать купцов-компаньонов, которым следовало выдать золотые медали: тобольский купец Илья Снегирев, вологодские Иван Буренин и Иван Куликов, яренские Иван Томилов и Афанасий Суханов, тотемские Андрей Титов и Григорий с Петром Пановы, московский Егор Сабинин, тульские Семен Красильников и Афанасий Орехов и лальский купец Афанасий Чебаевский. Московский купец Иван Никифоров, фактический руководитель всего предприятия, также получил золотую медаль.

Впоследствии подобные медали еще неоднократно выдавались особо отличившимся. 20 апреля 1767 года Екатерина II подписала указ управляющему «Собственным ее величества кабинетом» А. В. Олсуфьеву:

«Адам Васильевич! Дайте из Кабинета Великоустюжскому купцу Василью Иванову сыну Шилову, да соликамскому купцу Ивану Лапину, за усердие их о взыскании за Камчаткою новых островов, каждому по золотой медали, каковые и в 1764 году таковой же компании даны, а как Лапина здесь нет, то для отдачи ему, отдайте оную Шилову».

Экспедиция Лапина—Шилова на судне «Андреян и Наталья» началась в 1762 году и продолжалась четыре года. Вел корабль все тот же мореход Степан Глотов. Пушнины в тот раз было добыто сравнительно немного — «десятина» с ее стоимости составила всего 757 рублей с копейками. Но во время этого путешествия был открыт большой остров Кадьяк у западного побережья Аляски. Начало промысла в этом районе практически завершило период освоения русскими островов вокруг Аляски.

Значение экспедиции Лапина— Шилова хорошо понимали в Петербурге, поэтому по возвращении судна в Охотск было велено от имени Екатерины II прислать одного из компаньонов с отчетом в столицу «с поспешанием» и, что было немаловажно, за счет казны. В Петербург отправился Василий Шилов, оказавшийся в этот момент в Охотске. Он представил подробный отчет о путешествии и карту Алеутских островов, значительно более точную, нежели имевшиеся до того времени карты этого района.

И отчет и карта были переданы для «апробации» в Адмиралтейскую коллегию, которая, внимательно изучив материалы, дала положительный отзыв. В частности, о карте в своем заключении коллегия докладывала императрице: «. Коллегия, имея по той ево карте рассмотрения и сводя ево с картою ж бывшего капитана Чирикова, как с дальнейшим от Камчатки к Америке ж плаванием и приняв оное с совершенным удовольствием, осмеливается как оную, так равно и учиненное по Коллегии по точному ево объявлению объяснение вашему императорскому величеству при сем представить, и при том донести, что Коллегия оное ево, Шилова, объяснение о тамошнем мореплавании и промыслах, тако ж и сопряженных с оными обстоятельствах, а особливо карту для сведения и воспользования оными, почитает не безважными. почему приложенное от него к тому старание, а более участие в понесенных им трудах по толь отдаленным странам к распространению российского мореплавания и купечества, паче ж в открытии новых земель, кои могут служить довольным началом к дальнейшим такого ж рода приобретениям, заслуживает апробацию и всевысочайшую вашего императорского величества милость. »

Заключение Коллегии датировано 5 февраля, а указ о награждении В. Шилова и И. Лапина подписан 20 апреля. Начиная с этого награждения, на медалях стали ставить дату подписания императорского указа о пожаловании награды.

Из документов Архива Монетного двора известно, что в 1770 году была выдана золотая медаль, а в распоряжении об ее изготовлении добавлено, что она должна быть такою же, «какие деланы были в 1762 и 1767 годах, с тою только отменою, чтоб на той стороне, где будет надпись: за полезные обществу труды, внизу поставлено было: 1770 год июля 15-го числа».

Именно 15 июля 1770 года было подписано распоряжение Екатерины II сибирскому губернатору Д. И. Чичерину по поводу пожалования в капитаны приехавшего с Камчатки в Санкт-Петербург поручика Т. И. Шмалева. Здесь нет смысла останавливаться на заслугах Шмалева, тем более что существуют специальные работы, посвященные вкладу в науку обоих братьев (и капитанов) Шмалевых. Это указание императрицы интересует нас в той части, где говорится о приехавшем в Петербург со Шмалевым алеуте: «А алеуту приказала сшить кафтан по их обыкновению и дать медаль с тем, однако ж, чтоб он ее на себе не носил».

Медаль предназначалась жителю одного из Алеутских островов, крещеному алеуту Осипу Арсентьевичу Кузнецову. Он был привезен в свое время с родного острова Атту и остался на Камчатке. Здесь выучил русский язык и стал ходить в плавания с русскими купцами и промышленниками в качестве переводчика и немало сделал для налаживания дружественных контактов между русскими и алеутами. Заслуги О. Кузнецова перед Россией были столь значительны, что даже сибирский губернатор Д. И. Чичерин особо отметил его в своем докладе Екатерине II: неоднократно посещая на русских судах Алеутские острова, «тамошних жителей в согласие с нашими склонил, которые без всякой опасности там жили и безвредно с хорошею добычею возвратились в Камчатку».

О. Кузнецов — единственный человек не купеческого звания, к тому же не российский подданный, награжденный медалью «За полезные обществу труды».

Последний по времени случай награждения медалью «За полезные обществу труды» относится к 1779 году. За год до этого якутский купец Павел Лебедев-Ласточкин, выделявшийся особой предприимчивостью и решительностью, отправил два судна на Курильские острова. На одном из самых дальних, Кунашире, русские промышленники «свидание с японцами имели и между собою дарились, и условие положили непременно на будущий год в июле месяце быть на оный остров, и гавань по общему условию назначили, а для верности японцы на своем диалекте и письма дали, что они с российскими людьми виделись».

Выполняя условия договоренности, П. Лебедев-Ласточкин в сентябре 1778 года снова отправил бригантину «Св. Наталья», груженную товарами и подарками, на Курилы. Там на одном из островов русские перезимовали, а весной «противу условия» пошли на Кунашир торговать с японцами.

Тем временем сам Лебедев-Ласточкин отправился в Петербург, где лично вручил императрице в марте

1779 года письма японцев, рассказав при этом о своих контактах с ними.

Уже 17 апреля в связи с этим генерал-прокурор Сената А. А. Вяземский сообщает в письме к директору Берг-коллегии М. Ф. Соймонову, в ведении которого был Монетный двор, что Екатерина II «указать соизволила якуцкому купцу Павлу Лебедеву-Ласточкину, который, собственным своим иждивением отправя на дальние Курильские острова в морской вояж несколько судов, имел случай первым свести знакомство с японцами и положить начало к заведению с ними торга, дать золотую медаль в десять червоных по примеру тому, како в 1764 и 1767 годах составляющим в Камчатке компанию купцам за найденные вновь острова медали даны. ».

30 апреля М. Ф. Соймонов доложил А. А. Вяземскому о выполнении распоряжения. Золотая медаль для П. Лебедева-Ласточкина была изготовлена и отправлена к генерал-прокурору. Из этого же письма мы знаем надпись на оборотной стороне медали: «За полезные обществу труды 1779-го года апреля 18-го дня».

В. Дуров, действительный член Географического общества СССР

источник

За полезные обществу труды — золотая медаль, учреждённая по указу императрицы Екатерины II от 21 сентября 1764 года за особые заслуги по исследованию и освоению земель Русской Америки. За единственным исключением, медалью награждались по личному указанию императрицы, русские купцы организаторы Компаний пушного промысла.

Вес составлял десять червонцев (около 35 граммов), диаметр 42 мм. На лицевой стороне медали должен был помещаться традиционный императорский портрет, а на оборотной — «приличная на изобретение новых островов надпись», как сказано в указе. Когда дело дошло уже до изготовления медалей, ответственные за их выпуск взяли для надписи часть текста указа — «удовольствие (Екатерины II) … полезными этой компании трудами», изменив его, и получилось: «полезные обществу труды». Дата, помещенная здесь же напоминает о дне события.

Носили ее на широкой шейной ленте ордена св. Андрея Первозванного. [1]

1. В указе от 21 сентября 1764 года за организацию плавания Глотова и других кампаний награждались двенадцать купцов-компаньонов:

• тобольский купец Илья Снегирев,
• вологодские Иван Буренин и Иван Куликов,
• яренские Иван Томилов и Афанасий Суханов,
• тотемские Андрей Титов и Григорий с Петром Пановы,
• московский Егор Сабинин,
• тульские Семен Красильников и Афанасий Орехов и
• лальский купец Афанасий Чебаевский.

Московский купец Иван Никифоров, фактический руководитель всего предприятия, также получил золотую медаль.

Дата, помещенная здесь же, «1762 году августа 31 дня», напоминает о дне, когда путешественники после четырехлетнего плавания вновь сошли на камчатский берег.

Впоследствии медали еще неоднократно выдавались особо отличившимся.

В 1766 году были награждены медалями купец Андреян Толстых, казаки Пётр Васютинский и Максим Лазарев. Три года они провели на шести вновь открытых островах в средней части Алеутской гряды . [2]

20 апреля 1767 года купцы-промышленники: великоустюжский — Василий Шилов и соликамский — Иван Лапин за четырехлетний вояж к дальним Алеутским островам для изыскания сведений и открытия новых земель. Шилов начертил новую карту Алеутской гряды, затем через всю Сибирь доставил в Петербург «алеута в одежде из птичьих шкур», и там лично давал сведения Адмиралтейств-коллегий о новых землях. Екатерина II подписала указ управляющему «Собственным ее величества кабинетом» А. В. Олсуфьеву: «Адам Васильевич! Дайте из Кабинета Великоустюжскому купцу Василью Иванову сыну Шилову, да соликамскому купцу Ивану Лапину, за усердие их о взыскании за Камчаткою новых островов, каждому по золотой медали, каковые и в 1764 году таковой же компании даны, а как Лапина здесь нет, то для отдачи ему, отдайте оную Шилову».

В 1768 году такой же медалью был награжден вологодский купец Федор Буренин за организацию вояжа на самый дальний остров Алеутской гряды — Унимак, отделенный от полуострова Аляска лишь нешироким Исаноцким проливом. [1]

15 июля 1770 года медалью награждён крещёный алеут Осипу Арсентьевичу Кузнецову. Он был привезен в свое время с родного острова Атту и остался на Камчатке. Здесь выучил русский язык и стал ходить в плавания с русскими купцами и промышленниками в качестве переводчика и немало сделал для налаживания дружественных контактов между русскими и алеутами. Заслуги О. Кузнецова перед Россией были столь значительны, что даже сибирский губернатор Д. И. Чичерин особо отметил его в своем докладе Екатерине II: неоднократно посещая на русских судах Алеутские острова, «тамошних жителей в согласие с нашими склонил, которые без всякой опасности там жили и безвредно с хорошею добычею возвратились в Камчатку». О. Кузнецов — единственный человек не купеческого звания, награжденный медалью «За полезные обществу труды».

Из документов Архива Монетного двора известно, что в 1770 году была выдана золотая медаль, а в распоряжении об ее изготовлении добавлено, что она должна быть такою же, «какие деланы были в 1762 и 1767 годах, с тою только отменою, чтоб на той стороне, где будет надпись: за полезные обществу труды, внизу поставлено было: 1770 год июля 15-го числа».

Последний по времени случай награждения медалью «За полезные обществу труды» относится к 1779 году. Был награждён якутский купец Павел Лебедев-Ласточкин.

17 апреля 1779 года генерал-прокурор Сената А. А. Вяземский сообщал в письме к директору Берг-коллегии М. Ф. Соймонову, в ведении которого был Монетный двор, что Екатерина II «указать соизволила якуцкому купцу Павлу Лебедеву-Ласточкину, который, собственным своим иждивением отправя на дальние Курильские острова в морской вояж несколько судов, имел случай первым свести знакомство с японцами и положить начало к заведению с ними торга, дать золотую медаль в десять червоных по примеру тому, како в 1764 и 1767 годах составляющим в Камчатке компанию купцам за найденные вновь острова медали даны…».

30 апреля М. Ф. Соймонов доложил А. А. Вяземскому о выполнении распоряжения. Золотая медаль для П. Лебедева-Ласточкина была изготовлена и отправлена к генерал-прокурору. Из этого же письма мы знаем надпись на оборотной стороне медали: «За полезные обществу труды 1779-го года апреля 18-го дня» . [3]

источник

«За полезные обществу, труды». 1762 г.

Российская казна постоянно требовала всё новых и новых пополнений. Значительную роль в этом играла добыча драгоценнейшей сибирской пушнины. В XVII веке она являлась основой экспорта, которым покрывался дефицит русского государства в золоте и серебре. В поисках более богатых мест русские зверопромышленники продвигались всё дальше на восток.

В XVII веке вся Сибирь была уже пройдена. В 1639 году казачий отряд в тридцать человек вышел на побережье Охотского моря. В устье реки Ульи (южнее Охотска) они построили зимовье, и это было первое русское поселение на берегах Тихого океана. В 1640 году казаки отряда Москвитина побывали на Сахалине. Спустя восемь лет Попов с Дежнёвым, обогнув Чукотский нос, поднялись по реке Анадырь в её верховья и построили острог. В 1697 году Атласовым была открыта Камчатка, а в 1722 году Евреинов вручил Петру I карту Курильских островов.[116] Таким образом, было завершено открытие и освоение обширных восточных территорий России.

В XVIII веке зверопромышленники начали с Камчатки уходить на промыслы в океан — на острова, изобилующие различным ценным зверем: котиками, каланами, морскими бобрами. Плавание по океану, особенно по северной его части, было опасным. Многие мореходы и промышленники гибли в штормах, от нападения диких островитян и при случайных обстоятельствах — от голода, холода и цинги. Но игра стоила свеч. Из удачного вояжа некоторые промышленники возвращались с тысячами шкурок ценнейших мехов, которые составляли по тому времени огромный капитал — порой в сотни тысяч рублей. Так, например, зверопромышленник Евтихий Санников и сержант Емельян Басов возвратились 13 августа 1744 года с острова Беринга с пятью тысячами ценнейших шкур морских зверей, стоимостью в 64 тысячи рублей.[117] Через год они отправились на промысел ещё дальше — на остров Медный — и возвратились с ещё большим грузом мехов: добыли 8 тысяч шкур котиков, каланов и голубых песцов стоимостью 112 220 рублей. Так была открыта группа Командорских островов.

Случались, конечно, и драматические ситуации в жизни отважных звероловов. В 1753 году группа охотников во главе с купцом Серебренниковым и мореходом Башмаковым у Андреяновских островов потерпела кораблекрушение. Весь богатый груз утонул, а судно было штормом выброшено на берег. Два года пришлось им провести на острове.

В 1755 году компания купцов Красильникова и Трапезникова добралась до одного из первых Алеутских островов. Но встретив на нём множество вооружённых алеутов, вынуждена была повернуть обратно к Командорам. При подходе к острову Медный судно попало в сильный шторм и было разбито о прибрежные скалы. Спаслась только часть команды, которой пришлось провести зиму на острове. Весной, соорудив из наносного леса две примитивные байдары, они сумели перебраться на остров Беринга. И только через три с лишним года удалось им (с помощью промышлявших в этом районе русских судов) вернуться на Камчатку.

Открытие новых островов, несмотря на огромные трудности, продолжалось. Царское правительство извлекало из пушного промысла большую выгоду — купцы платили в казну десятую часть добытых мехов, а с населения вновь открытых островов взимался «ясак». Вся собранная пушнина поступала через Камчатку и Охотск в Иркутское ведомство, а оттуда шла на продажу в Китай. Доход государству был великий, но помощи звероловам от правительства практически никакой не было.

С приходом к власти Екатерины II (в 1762 году) положение купцов-промышленников несколько улучшилось. Видя выгоду от восточных промыслов, она направляет экспедицию Креницына и Левашова для исследования и уточнения уже открытых земель, для приведения в подданство их населения и дальнейших новых открытий. Купеческим компаниям императрица начинает оказывать конкретную финансовую помощь, которая приобретает систематический характер. Кроме того, было предписано выдавать им порох, канифас на паруса и даже иногда пушки.[118] А 7 марта 1774 года было отменено взимание со звероловов десятой доли добытой пушнины, сохранилась только пошлина в пограничных таможнях.[119]

Для поощрения промысловиков, за проявленную при этом «ревность в сыскании за Камчаткою новых островов»[120] Екатерина II в 1762 году, сразу же после вступления на престол, в августе месяце, учредила золотые и серебряные медали (диаметром 42 мм), которые носили на шее на Андреевской ленте.[121] На лицевой стороне их изображён портрет Екатерины II, развёрнутый традиционно вправо, а на обороте помещена в изящном, тонком орнаменте четырёхстрочная надпись: «ЗА ПОЛЕЗНЫЕ — ОБЩЕСТВУ, ТРУДЫ — 1762. ГОДУ — АВГУСТА. 31. ДНЯ».

Одними из первых золотыми медалями были награждены в 1764 году за открытие Лисьих островов (Умнак, Уналашка и Кадьяк) мореход Степан Глотов, передовщик судна Иван Соловьёв и двенадцать купцов-пайщиков этой компании, в том числе Семён Красильников, Афанасий Орехов, братья Пановы, Василий Куликов.[122] Три года они провели на островах. В своём рапорте Большерецкой канцелярии от 12 сентября 1762 года Глотов сообщал ценные сведения об открытиях, а Пётр Шишкин составил карту этих островов.

В следующем 1763 году на этих островах произошла большая трагедия. Четыре судна, прибывших на промыслы, были уничтожены алеутами, а их экипажи перебиты. Из 175 промышленников уцелело только одиннадцать, их вывезли позже на Камчатку Глотов с Соловьёвым, судно которых тоже подверглось нападению. Но Глотову удалось установить мирные отношения с алеутами и даже развернуть с ними широкую торговлю. В процессе обмена он приобрёл два «курьёзных ковра» из пушнины, один из которых был послан в подарок самой императрице Екатерине II.[123]

Позже мореход Степан Глотов участвовал в составе секретной экспедиции Креницына и Левашова. Осенью 1768 года он с отрядом штурмана Крашенинникова на трёх байдарках сумел за двадцать дней обследовать и описать северное побережье полуострова Аляска протяжённостью 160 километров. Зимовать им пришлось в очень тяжёлых условиях на острове Уналашка. Алеуты постоянно грозили нападением, и только пушки сдерживали их агрессивность. Кроме всего прочего свирепствовала цинга. От неё за зиму умерло шестьдесят человек. 4 мая не стало и Степана Глотова.[124]

В 1766 году были награждены медалями купец Андреян Толстых, казаки Пётр Васютинский и Максим Лазарев. Три года они провели на шести вновь открытых островах в средней части Алеутской гряды. Впоследствии эти острова были названы Андреяновскими. В своём рапорте Толстых сообщал в Большерецкую канцелярию: «На оных всех шести островах жительствующего народа под власть ея императорскому величеству и в ясашный платёж приведены».[125] Васютинский и Лазарев, помимо награждения медалями, были произведены за их славные деяния в дворяне.[126]

Три года островной жизни были для них удачными. Но на обратном пути вблизи камчатского побережья случилось кораблекрушение. Никто из экипажа не погиб, однако ящик с путевым журналом и описаниями островов сохранить не удалось. Все документы позже пришлось восстанавливать по памяти. Это был третий вояж Андреяна Толстых, где он потерял судно и, разорившись в прах, снова пошёл на службу к бывшим своим коллегам — купцам-промышленникам.

Позже, в 1766 году, он искал мифическую «Землю Жуана-де-Гамы», затем плавал к югу, вдоль Курильской гряды. На обратном пути (недалеко от входа в бухту, у мыса Шипунского) погиб со всем своим экипажем в шестьдесят человек, чудом спаслись лишь трое.[127]

В 1767 году за успешное путешествие к дальним Алеутским островам были награждены золотыми медалями купцы-промышленники Иван Лапин и Василий Шилов.[128] Годом позже за организацию вояжа на самый дальний остров Алеутской гряды Умнак, отделённый от полуострова Аляска лишь нешироким Исаноцким проливом, был награждён медалью вологодский купец Фёдор Буренин,[129] а затем вся компания Гаврилы Пушкарёва.[130]

Любопытное путешествие, имевшее политическую подкладку, организовал в те годы якутский купец Лебедев-Ласточкин, получивший инструкцию «…следовать под видом звериных промыслов на Курильские дальние острова и до последнего ныне нам известного двадцать второго, Аткиса называемого… и между тем важная услуга принята будет, если с японцами увидясь и учиня знакомство, завесть с ними торг». Для этих целей было взято много различных подарков, сам купец передал капитану Ивану Антипину свои карманные часы.

24 июня 1775 года судно «Николай» отправилось по указанному маршруту, но у восемнадцатого острова Уруп было разбито штормом вблизи берега. Команда не пострадала, но вынуждена была провести всю зиму на острове. Только весной 1776 года послали за помощью на Камчатку байдары.

Узнав о крушении, Лебедев-Ласточкин добился от властей разрешения на использование казённой бригантины «Наталья» и 10 сентября 1777 года направил её на остров Уруп. Капитану был вручён новый указ: «…разведать, не найдёца ли каких вновь неизведанных земель», а также стараться достичь по-возможности и «японских городов»… «Не будут ли они согласными… утверждать торг, где пристойно для того учинить порт».[131]

19 июня 1778 года у острова Аткис капитан встретил японское судно «Танги-мару». Японцы проявили большую деликатность, прислав к русским посыльного узнать, не нуждаются ли русские в помощи. Но торговый контакт с ними не получился. Японские власти запрещали своим подданным вести прямую торговлю с русскими купцами. Им разрешалось лишь «…с первого случаю одними презентами (обменяться)… а торгу не производить».[132] Японцы назначили новые встречи и предлагали наладить торговые отношения через местное население Курильских островов…

8 января 1780 года судно «Наталья», стоявшее возле острова Уруп, при сильном землетрясении было сорвано с якоря и выброшено на сушу более чем за четыреста метров от берега. Узнав об этой трагедии, купцы Камчатки долгое время не решались посылать свои суда промышлять на Курильскую гряду.[133]

И всё-таки, несмотря ни на что, эта экспедиция помогла русскому правительству в начале 90-х годов наладить дипломатические отношения с Японией. Сам Лебедев-Ласточкин в 1779 году был награждён правительством медалью «За полезные обществу труды» за то, что «…имел случай первым свести знакомство с японцами и положить начало к заведению с ними торга».[134]

Здесь нельзя не отметить ещё одно важное событие — создание «Северо-Восточной компании на западных берегах Америки», за что её главные организаторы Шелехов и Голиков 12 сентября 1788 года были награждены золотыми медалями (диаметром 40 мм) «…для ношения на шее с портретом Ея Величества на одной стороне, а на другой с изъяснением, за что даны…»[135] В соответствии с этим же именным указом Екатерины II на оборотной стороне медали была выполнена следующая надпись в восемь строк: «За усердие къ пользе — государственной — распространениемъ — открытия неизвестныхъ — земель и народов — и заведения съ ними — торговли. — 1788 г.». Этим же указом оба купца были жалованы похвальными грамотами «…с изображением всех их к добру общему подвигов и благонамеренных деяний», а также «серебряными» шпагами, которые указывалось «…купить, употребя деньги из Сенатского расхода».[136]

Штемпели для изготовления этих медалей резали известные русские мастера — Тимофей Иванов (аверс) и Самойла Юдин (реверс).

Хорошо передал писатель В. Л. Григорьев в своём романе диалог Г. И. Шелехова с А. Н. Радищевым по поводу купеческой награды:

«— За всё, что претерпели мы, и за всё, что терпеть готовы, получил вот этакую… — мореход пренебрежительно потряс подвешенной на шее медалью с портретом самодержицы.

— Вы медаль получили, а спутники ваши, первооткрыватели, чем их подвиг отмечен? — спросил Радищев[137]».

источник

Ты — не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: «Истинное обустройство мира».
http://noslave.org